Протоиерей РПЦЗ(В) Вениамин Жуков. Книга «Русская Православная Церковь на родине и за рубежом»: главы 8 – 11. Статьи / История РПЦЗ Послано Admin 17 Дек, 2005 г. - 12:17 Продолжение-2. Начало ЗДЕСЬ [1] и ЗДЕСЬ [2]. «ОБЗОР СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ». 8. Образование Русской Православной Церкви Заграницей. 9. Признание Русcкой Православной Церкви Заграницей Патриархом Тихоном. 10. Признание Русской Зарубежной Церкви другими Церквами и отношение к Ней гражданских властей. 11. УКАЗ 348 от 22 апреля/5 мая 1922 г. 8. ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАГРАНИЦЕЙ Во время гражданской войны, когда линия фронта отделяла от центра юго-восточную часть России, русские иерархи, находящиеся на юге, были оторваны от центральной церковной власти. Придерживаясь установленного церковного порядка, 6 мая 1919 г. они образовали в Ставрополе Временное Высшее Церковное Управление на Юге России. Это учреждение было каноническим как по своему составу (оно управлялось Собором), так и по выполняемым функциям. Все его распоряжения признавались всероссийской церковной властью, например, посвящение Епископов Серафима Лубенского и Андрея Мариyпольского; назначение епископов на кафедры в южной России, в Екатеринославе, а также за границей, в Европе и Америке; выделение в самостоятельные епархии Кубанского викариатства (вопреки воле правящего Архиепископа Ставропольского Агафадора), Ростовского викариатства (вопреки воле Архиепископа Донского), Сухумского и Черноморского викариатств (вопреки воле Архиепископа Тифлисского и Бакинского); суд над Епископами Сергием Лавровым и Агапием Екатеринославским; увольнение на покой Иоанна Кубанского. После поражения Белой армии огромное количество русских беженцев, очутившихся в Крыму, вынуждено было покинуть Россию. 6 / 19 ноября 1920 г. к Царьграду прибыли и сосредоточились на Босфоре свыше 125 кораблей русского и иностранного флотов, переполненные русскими людьми, в числе около 150.000 человек. Среди них были наши архипастыри во главе с Владыкой Митрополитом Антонием. 6 / 19 ноября 1920 г. на пароходе «Великий Князь Александр Михайлович» состоялось первое за границей заседание Высшего Церковного Управления на Юге России. На нем было постановлено: «В виду сосредоточения огромного количества беженцев в различных государствах и частях света, не имеющих общения с советской Россией и не могущих сноситься с Высшим Церковным Управлением при Святейшем Патриархе; а также вследствие необходимости попечения о русской армии, выехавшей из Крыма, а) продолжить полномочия членов Высшего Церковного Управления с обслуживанием всех сторон церковной жизни беженцев и Армии во всех государствах, не имеющих сношения со Святейшим Патриархом; б) местом действия управления избрать г. Константинополь, как наиболее центральный пункт; в) снестись с Константинопольской Патриархией для выяснения канонического взаимоотношения; г) определить состав членов Управления из наличных епископов его, в виду отсутствия других членов – протоиерея о. С. Булгакова и А.А. Соловьева, оставшихся в Крыму, графа П.Н. Апраксина, выехавшего в Сербию и протоиерея о. Г. Спасского, отправляющегося с флотом во французские порты и неудобства в настоящее время организации Управления иными способами; д) уведомить всеми возможными путями о сих постановлениях Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона, а также и все церковные центры, подлежащие попечению Русского Церковного Управления в г. Константинополе; е) обратиться с просьбой к Главнокомандующему генералу Врангелю, передавшему через Епископа Вениамина о своем желании и соображениях о необходимости иметь Высший орган Церковного Управления по делам церковной жизни беженцев и Армии, - об обращении с его стороны к Наместнику Святейшего Патриарха Константинопольского Митрополиту Брусскому Дорофею по вопросу об организации Управления в Константинополе; ж) назначить продолжение заседания Церковного Управления в городе на 9 ноября. Председатель Митрополит Антоний, члены: Митрополит Платон, Архиепископ Феофан, Епископ Вениамин» (1). (1/ Епископ Никон. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого. Изд. Северо-Американской и Канадской епархии, 1959. Т.V, с. 6-7.) Во втором заседании Высшего Церковного Управления, которое состоялось 9 / 22 ноября, уже в самом Константинополе, в составе тех же иерархов, было решено пригласить в число членов Высшего Церковного Управления Архиепископа Кишиневского и Хотинского Анастасия, который жил в Константинополе при Константинопольском Патриархе. Владыка Анастасий тотчас же принял участие в заседаниях Высшего Церковного Управления. (2) (2/ Там же, с. 8.) В 1921 г. Церковное Управление по приглашению сербского Патриарха Димитрия переехало в Югославию. Последнее заседание в Константинополе состоялось 15 мая 1921 г. Высшее Русское Церковное Управление заграницей, равно как и предшествующее ему, было создано по установленному церковному порядку и получило такое же признание от всероссийской церковной власти, как и прежнее (к этому мы вернемся ниже, в главе о признании Русской Православной Церкви Заграницей). Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей собирался ежегодно. В междусоборное время исполнительным органом было поначалу Высшее Русское Церковное Управление заграницей, а с 1922 г. Архиерейский Синод (3). (3/ Об условиях его возникновения подробное изложение в главе 11.) В работе первого Собора принимало участие 34 епископа (как лично, так и заочно): АНТОНИЙ, Митрополит Киевский и Галицкий, председатель Архиерейского Собора и Высшего Церковного Управления, АНТОНИЙ, Епископ Алеутский, АНАСТАСИЙ, Архиепископ Кишиневский, АЛЕКСАНДР, Архиепископ Северо-Американский, АДАМ, Епископ Филиппский, АППОЛИНАРИЙ, Епископ Белгородский, управляющий Иерусалимской миссией, ВЛАДИМИР, Епископ Белостокский, ВЕНИАМИН, Епископ Севастопольский, ГАВРИИЛ, Епископ Челябинский, ГЕРМОГЕН, Епископ Екатеринославский, управляющий в Греции, Африке и на острове Кипр, ДАМИАН, Епископ Царицынский, начальник Пастырского богословского училища, ДАНИИЛ, Епископ Охотский, ЕЛЕВФЕРИЙ, Архиепископ Литовский, ЕВФИМИЙ, Архиепископ Бруклинский, ЕВЛОГИЙ, Митрополит Западно-Европейский, ИННОКЕНТИЙ, Архиепископ Пекинский, МАР-ИЛЬЯ, Епископ Урмийский, ИОАНН, Епископ Тяньцзинский, МЕФОДИЙ, Архиепископ Харбинский, МEЛЕТИЙ, Епископ Забайкальский, МИХАИЛ, Епископ Александровский, МИХАИЛ, Епископ Владивостокский, НЕСТОР, Епископ Камчатский, ПАНТЕЛЕЙМОН, Архиепископ Пинский, ПЛАТОН, Митрополит Северо-Американский, СЕРАФИМ, Архиепископ Финляндский, СЕРАФИМ, Епископ Лубенский, управляющий в Болгарии, СЕРГИЙ, Епископ Бельский, СЕРГИЙ, Епископ Черноморский, СЕРГИЙ, Архиепископ Японский, СТЕФАН, Епископ Питтсбургский, СИМОН, Епископ Шанхайский, ФЕОФАН, Архиепископ Полтавский, ФЕОФАН, Епископ Курский. ИОАНН, Архиепископ Латвийский, не смог принять участие в Соборе из-за политических событий в Литве. Из состава Собора выбывали одни, но прибывали другие. Количество участников незначительно колебалось: в Соборе 1926 г. принимало участие двадцать семь архиереев, в Соборе 1946 г. – двадцать шесть. Собор был составлен на основе исключительно добровольного вхождения в него всех русских архиереев, находящихся за границей, причем многие из них (Архиепископы Финляндский, Литовский, Харбинский, Пекинский) имели постоянные кафедры и полную самостоятельность в управлении. Благодаря полному единению всего епископата Собор приобрел полноту церковной власти над всеми русскими церквами заграницей на временной основе, до того момента, когда заграничная часть Русской Православной Церкви снова вольется в лоно Русской Церкви в отечестве. 8.1 УКАЗ № 362 от 7 / 20 ноября 1920 г. Глубоко понимая положение, в котором оказалась Русская Церковь с момента захвата государственной власти богоборцами, и предвидя дальнейший ход событий, Патриарх Тихон предусмотрел возможность перехода епархий, оторванных от центральной церковной власти, на временное самоуправление. Указ № 362 от 7 / 20 ноября 1920 г. стал величайшим актом прозорливости Патриарха. Ввиду того, что текст указа редко приводится полностью и, следовательно, нередко толкуется односторонне, мы приводим его целиком. «Постановление Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета Православной Российской Церкви от 7 / 20 ноября 1920 года за № 362: По благословению Святейшего Патриарха, Святейший Синод и Высший Церковный Совет в соединенном присутствии имели суждение о необходимости, к дополнительно преподанным уже в циркулярном письме Святейшего Патриарха указаниям на случай прекращения деятельности Епархиальных Советов, преподать епархиальным Архиереям такие же указания на случай разобщения епархии с Высшим Церковным Управлением или прекращения деятельности последнего и, на основании бывших суждений, постановили: Циркулярным письмом от имени Его Святейшества преподать епархиальным архиереям для руководства в потребных случаях нижеследующие указания: 1) В случае если Священный Синод и Высший Церковный Совет по каким-либо причинам прекратят свою церковно-административную деятельность, епархиальный архиерей за руководственными по службе указаниями и за разрешением дел, по правилам, восходящих к Высшему Церковному Управлению, обращается непосредственно к Святейшему Патриарху или к тому лицу или учреждению, какое будет Святейшим Патриархом для этого указано. 2) В случае если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т. п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным Управлением или само Высшее Церковное Управление во главе со Святейшим Патриархом прекратит свою деятельность, епархиальный архиерей немедленно входит в сношение с архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде ли Временного Высшего Церковного Правительства или митрополичьего округа или еще иначе). 3) Попечение об организации Высшей Церковной Власти для целой группы оказавшихся в положении, указанном в п. 2, епархий составляет непременный долг старейшего в означенной группе по сану архиерея. 4) В случае невозможности установить сношения с архиереями соседних епархий и впредь до организации высшей инстанции церковной власти, епархиальный архиерей воспринимает на себя всю полноту власти, предоставленной ему церковными канонами, принимая все меры к устроению местной церковной жизни и, если окажется нужным, к организации епархиального управления применительно к создавшимся условиям, разрешая все дела, предоставленные канонами архиерейской власти, при содействии существующих органов епархиального управления (Епархиального Собрания, Совета и проч. или вновь организованных); в случае же невозможности составить вышеуказанные учреждения — самолично и под своей ответственностью. 5) В случае если положение вещей, указанное в п.п. 2 и 4, примет характер длительный и даже постоянный, в особенности при невозможности для архиерея пользоваться содействием органов епархиального управления, наиболее целесообразной (в смысле утверждения церковного порядка) мерой представляется разделение епархии на несколько местных епархий, для чего епархиальный архиерей: а) предоставляет Преосвященным своим викариям, пользующимся ныне, согласно Наказу, правами полусамостоятельных, все права епархиальных архиереев, с организацией при них управления применительно к местным условиям и возможностям; б) учреждает, по соборному суждению с прочими архиереями епархии, по возможности, во всех значительных городах своей епархии, новые архиерейские кафедры с правами полусамостоятельных или самостоятельных. 6) Разделенная указанным в п. 5 образом епархия образует из себя во главе с архиереем главного епархиального города церковный округ, который и вступает в управление местными церковными делами согласно канонам. 7) Если в положении, указанном в п.п. 2 и 4, окажется епархия, лишенная архиерея, то Епархиальный Совет или, при его отсутствии, клир и миряне обращаются к епархиальному архиерею ближайшей или наиболее для них доступной по удобству сообщения епархии, и означенный архиерей или командирует для управления вдовствующей епархии своего викария, или сам вступает в управление ею, действуя в случаях, указанных в п. 5, и в отношении этой епархии согласно п.п. 5 и 6, причем при соответствующих данных вдовствующая епархия может быть организована и в особый церковный округ. 8) Если по каким-либо причинам приглашения от вдовствующей епархии не последует, епархиальный архиерей, указанный в п. 7, и по собственному почину принимает на себя о ней и её делах попечение. 9) В случае крайней дезорганизации церковной жизни, когда некоторые лица и приходы перестанут признавать власть епархиального архиерея, последний, находясь в положении, указанном в п.п. 2 и 6, не слагает с себя своих иерархических полномочий, но организует из лиц, оставшихся ему верными, приходы и из приходов – благочиния и епархии, предоставляя, где нужно, совершать богослужения даже в частных домах и других приспособленных к тому помещениях и прервав церковное общение с непослушными. 10) Все принятые на местах согласно настоящим указаниям мероприятия впоследствии, в случае восстановления центральной церковной власти, должны быть представляемы на утверждение последней». (Продолжение на следующих стр. 2, 3, 4, 5) 8.2 ЗНАЧЕНИЕ УКАЗА № 362 ЗА ГРАНИЦЕЙ Сразу обратим внимание на дату выхода указа – 20 ноября 1920 г., то есть после того, как эвакуированные со своей паствой русские архиереи собрались на свое первое соборное заседание за границей. Русские зарубежные иерархи рассматривали указ не просто как распоряжение, подтверждающее законность русского зарубежного церковного организма, но и как законодательный акт, создающий основу их церковного бытия. Хотя этот акт не является постановлением Собора всех епископов (он был принят лишь членами Синода и Высшего Церковного Совета), но многие, вслед за Архиепископом Иннокентием Пекинским, стали называть его новым каноном Русской Церкви. С этим указом считались не только православные церкви, но и американский гражданский суд (в этом мы убедимся далее). Впоследствии расколы, возникшие в зарубежье, привели к искаженному толкованию этого указа. Так, только незнание всего текста могло объяснить распространение мнения, согласно которому указ имел силу якобы лишь на территории России. Никаких государственных ограничений в нем нет. Вступительные слова «преподать епархиальным архиереям для руководства в потребных случаях...» имели общий характер. Действие указа распространялось на все епархии Русской Православной Церкви, в том числе и на Северо-Американскую и Японскую, созданные задолго до описываемых нами событий. Предположения о том, что Патриарх Тихон в этом указе мог не учесть существования заграничных епархий, абсолютно несостоятельны. Будучи ещё епископом, он семь лет правил на Алеутско-Аляскинской кафедре и считался тем пастырем, который душу свою положит за овцы своя. Он не мог просто "забыть" об их существовании. Более того, указ был издан не только Патриархом, но и Священным Синодом и Высшим Церковным Советом, ведающими всеми епархиями, в том числе и за пределами России. Кроме того, указ распространялся и на огромные территории, оторванные от Русского государства вследствие подписания Лениным Брест-Литовского мира в 1919 году. Могли ли эти территории быть забытыми? Мог ли Патриарх самовольно отказаться от попечения над Польской, Литовской, Латвийской, Финляндской и прочими епархиями? Факты однозначно свидетельствуют, что нет: когда Константинопольский Патриарх стал распространять свое влияние на Финляндию и Польшу, со стороны Патриарха Тихона последовал энергичный протест. Он рассматривал действия Константинополя как незаконное вторжение в дела Русской Церкви. Другое ложное толкование указа заключается в ограничении его действия на основании того, что Русская Церковь за пределами России якобы не могла составлять единого целого. Эту тенденцию представляли сторонники евлогианского и платоновского расколов, в попытке самооправдания ложно трактовавшие слова «входить в сношение с архиереями соседних епархий, находящихся в одинаковых условиях». Пользуясь растяжимостью понятий «соседние» и «одинаковые условия», они оправдывали свое отделение, а не объединение. В их позиции есть много нелогичного. Так, если Американская епархия могла принадлежать Москве, то почему она не могла быть в единении с Балканами и Западной Европой? Все епархии, по окончании гражданской войны оказавшиеся вне советской территории, могли легко поддерживать общение друг с другом и находились во многих отношениях «в одинаковых условиях». Развитие техники, воздушного сообщения и телефонной связи между континентами еще более способствовало созданию таких «одинаковых условий». Архиереи Русской Православной Церкви Заграницей из Европы, Америки и Дальнего Востока ежегодно встречались. Все епархии с самого начала имели право сказать: мы слишком далеки друг от друга и будем организовываться сами, без европейских преосвященных. Но ни одна епархия добровольно этим правом не воспользовалась. Были отторгнуты лишь епархии Польши и Прибалтики, но произошло это не по их воли, а по причинам политического характера: правительства Польши и прибалтийских стран препятствовали объединению единой Русской Православной Церкви Заграницей. Епархии же, добровольно вошедшие в объединение и канонически связавшие себя с заграничным церковным центром, уже не имели основания самовольно от него отказываться. Совместно организовав Церковное Управление, они канонически поставили себя в одинаковые условия и должны были оказывать послушание созданному ими центру. Таким образом, Русская Православная Церковь Заграницей, имевшая соборную структуру и получившая каноническое основание от всероссийской церковной власти благодаря указу № 362, явилась законным образованием, объединившим часть Русской Церкви, поневоле очутившейся в изгнании. 9. ПРИЗНАНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАГРАНИЦЕЙ ПАТРИАРХОМ ТИХОНОМ 30 июля 1921 года Высшее Русское Церковное Управление заграницей подало Сербскому Патриарху Димитрию письменный доклад о своем положении. На тот момент указ Патриарха Тихона № 362 от 7 / 20 ноября 1920 г., дававший каноническое обоснование Русской Православной Церкви Заграницей, еще не был известен за пределами России. Поэтому в своем докладе Церковное Управление ссылалось на указ Всероссийского Синода № 424 от 26 марта / 8 апреля 1921 г., адресованный Архиепископу Серафиму Финляндскому. Вот этот документ: «По благословению Святейшего Патриарха Священный Синод и Высший Церковный Совет в соединенном присутствии слушали: письмо Вашего Преосвященства от 5 марта сего года, по ходатайству настоятеля церкви при Российском Посольстве в Париже протоиерея Иакова Смирнова, о преподании указаний по поводу постановлений Высшего Церковного Управления заграницей о назначении преосвященного Волынского Евлогия управляющим на правах епархиального архиерея всеми заграничными русскими церквами в Западной Европе. Постановлено: ввиду состоявшегося постановления Высшего Церковного Управления заграницей считать православные русские церкви в Западной Европе находящимися временно, впредь до возобновления правильных и беспрепятственных сношений означенных церквей с Петроградом, под управлением Преосвященного Волынского Евлогия, имя которого и должно возноситься за богослужением в названных храмах взамен имени Преосвященного Митрополита Петроградского, о чем и уведомляю Ваше Преосвященство. Член Синода Митрополит Евсевий. Делопроизводитель Нумеров». Какова предыстория этого указа? В заключительной стадии гражданской войны, в феврале 1920 г., Архиепископ Евлогий находился в Сербии. Он остался там после поездки в Европу по поручению Высшего Церковного Управления на Юге России. Оттуда, через Архиепископа Таврического Дмитрия, Архиепископ Евлогий попросил Высшее Церковное Управление о назначении его в Западно-Европейскую епархию. В ответ на эту просьбу 1 октября 1920 г. он был назначен временно управляющим заграничными церквами, расположенными в Западной Европе и до того момента относящимися к Петроградской епархии. В это время сообщение между Высшим Церковным Управлением, находящимся в Крыму и вскоре отправившимся в вынужденное скитание, и другими церковными властями и духовенством было крайне затруднено. Вследствие этого указ до Архиепископа Евлогия не дошел, он о нем не знал и продолжал оставаться в Белой Церкви в Югославии. В конце декабря того же года в Югославию прибыл командированный из Константинополя секретарь Высшего Церковного Управления Е.И. Махароблидзе. Он должен был осведомить Патриарха Сербского Димитрия о положении русских иерархов и подготовить их возможный переезд в Югославию. От него Высшее Церковное Управление узнало о том, что указ о назначении Архиепископа Евлогия управляющим православными русскими церквами в Западной Европе не был получен. Указ был выслан повторно. Переехав в Югославию, Владыка Антоний тотчас же предложил Архиепископу Евлогию отправиться в Берлин, занять там место настоятеля Берлинской церкви и оттуда организовывать управление церквами в Западной Европе. Эти церкви в большинстве случаев состояли при посольствах. Они не испытали на себе прямых последствий революции и продолжали числиться в каноническом ведении Петроградского Митрополита. Настоятели этих церквей недоумевали по поводу того, как им следует относиться к назначению Высшего Церковного Управления заграницей. Чтобы разрешить сомнения, протоиерей Иаков Смирнов обратился к Патриарху Тихону с запросом по этому поводу. Ответом на него и стал вышеупомянутый указ № 424 от 26 марта / 8 апреля 1921 года. В этом указе дается ответ всем тем, кто утверждает, что церковная организация русских архиереев, оказавшихся вне связи с высшей церковной властью в России, имела законное существование только в ее пределах, т.е. до тех пор, пока она именовалась Высшим Церковным Управлением на Юге России. Это мнение полностью опровергается словами «ввиду состоявшегося постановления Высшего Церковного Управления заграницей», которые выражают признание со стороны российской церковной иерархии как самого факта существования заграничного Церковного Управления, а значит, его каноничности, так и права этого органа руководить заграничными приходами Русской Церкви. В истории Русской Православной Церкви Заграницей было несколько подобных моментов, когда Патриарх Тихон (а с ним Священный Синод и Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви) высказывал признание Высшего Церковного Управления заграницей и позже его преемника, Архиерейского Синода, и одобрял совершаемые ими действия. Таковым был и случай с Митрополитом Платоном. Незадолго до начала Первой мировой войны Преосвященный Платон был Архиепископом в Северной Америке. После эвакуации из России он сразу стал стремиться к возвращению туда. Недолго пробыв настоятелем русской церкви в Афинах в Греции, 21 января / 3 февраля 1921 г. он, по собственной просьбе, был освобожден от этой должности и стал готовиться к отъезду в Америку. Получив от Высшего Церковного Управления поручение об упорядочении церковных дел в Америке, он отбыл туда в начале апреля 1921 г. 3 мая 1922 г. находившийся в Москве американец г-н Колтон передал Патриарху Тихону полученную из Америки просьбу о назначении Митрополита Платона правящим архиереем. Патриарх Тихон ответил, что дает рекомендацию, и что о ней должно сообщить «Собору беженцев епископов заграницей, которые управляют заграничными делами Церкви». Протоиерей Феодор Пашковский (впоследствии Митрополит Феофил Северо-Американский), который переводил г-ну Колтону и Патриарху Тихону, вскоре выехал за границу. 1 июля 1922 г. он подал Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви Заграницей рапорт о рекомендации Патриарха. 23 августа / 5 сентября 1922 г. Архиерейский Синод назначил Митрополита Платона временно управляющим Северо-Американской епархией. Через год, 29 сентября 1923 г., Патриарх Тихон издал указ о назначении Митрополита Платона, ссылаясь на свое определение 1922 г. Патриарх Тихон признавал канонические мероприятия, совершаемые как Высшим Церковным Управлением заграницей, так и позже Архиерейским Синодом. Например, Высшее Церковное Управление заграницей выделило в самостоятельную епархию Алеутское викариатство из Северо-Американской епархии вопреки воле правящего епископа. Харбинский и Манчжурский районы были выделены из состава Владивостокской епархии в особую самостоятельную епархию вопреки воле Владивостокского архиерея. Архиерейский Синод, утвержденный после закрытия Высшего Церковного Управления, создал самостоятельную Камчатскую епархию, выделив Камчатку и Охотский уезд из Владивостокской епархии также без согласия епархиального архиерея. Все эти акты Святейший Патриарх Тихон признал каноническими. Когда в 1924 г. Архиерейский Синод вынужден был распустить Харбинский епархиальный совет и реорганизовать его, бывшие члены совета профессор Миролюбов и Гондатти подали на имя Святейшего Патриарха Тихона жалобу на действия Архиерейского Синода. Святейший Патриарх оставил жалобу без последствий, не признал распоряжения Синода незаконными, а самый Синод – незаконно и неканонично существующим. Вместо этого он телеграфировал профессору Миролюбову: «Харбин. Миролюбову. Указать нарушения соборные. Патриарх Тихон». После реорганизации Высшего Церковного Управления в 1922 г. Святейший Патриарх Тихон был осведомлен об образовании Архиерейского Синода как по официальным донесениям и отчетам, так и по представлениям отдельных архиереев (в том числе Митрополита Евлогия). На рассмотрение Святейшему Патриарху подавались многочисленные предложения по реорганизации управления церквами и епархиями заграницей. Представлялись проекты и о сохранении, и об упразднении Архиерейского Синода, и об учреждении митрополичьих округов, и о предоставлении каждому правящему архиерею всей полноты власти, независимой от других церковных органов и т.п. С 1923 г. некоторые архиереи входили к Патриарху с подобными представлениями по пять и более раз. Патриарх Тихон получал эти проекты и оставлял их без последствий, хотя в это же время передавал за границу различные распоряжения по церковным делам (например, Польской, Финляндской, Северо-Американской, Алеутсткой, Харбинской епархиям и др.). Кроме того, он даже писал письма некоторым иерархам, но везде умалчивал о вышеупомянутых проектах. Из Москвы же близкие Патриарху люди сообщали, что его возмущали эти представления, так как еще в ноябре 1920 года он издал ясные инструкции (указ № 362) об организации высшей церковной власти на случай прекращения нормальной деятельности Патриаршей власти и состоящих при нем церковных органов или затруднения нормальных сношений с ними. 10. ПРИЗНАНИЕ РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ ДРУГИМИ ЦЕРКВАМИ И ОТНОШЕНИЕ К НЕЙ ГРАЖДАНСКИХ ВЛАСТЕЙ В ноябре 1920 г. Временное Высшее Церковное Управление на Юге России вместе со своей многочисленной паствой прибыло в пределы Константинопольской Поместной Церкви. «Прочным каноническим основанием для существования Высшего Церковного Управления, имеющего попечение о церковной жизни русской эмиграции в пределах Поместных Православных Церквей, явилось 39-е правило VI-го Вселенского Собора, предусматривающее права Кипрского епископа Иоанна на церковное управление своим народом, покинувшего когда-то Кипр «купно со своим народом, по причине варварского нашествия и дабы освободиться от языческого рабства» и поселившегося в Гелласпонтской области, находившейся в каноническом ведении Константинопольской патриархии. То, что когда-то в древности случилось с Кипрским иерархом и нашло себе отражение в канонических правилах, теперь повторилось с русской иерархией, покинувшей свою страну с многочисленной частью своей паствы» (4). (4/ Епископ Никон. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого. Изд. Северо-Американской и Канадской епархии, 1959. Т. V, с. 6.) В декабре 1920 г. председатель Высшего Церковного Управления Митрополит Антоний с Епископом Вениамином обратились к Местоблюстителю Константинопольского престола Митрополиту Дорофею с просьбой позволить Высшему Церковному Управлению управлять вверенной ему паствой на территории Константинопольской патриархии. Митрополит Дорофей на это ответил: «Под Вашим руководством Патриархия разрешает всякое начинание, ибо Патриархии ведомо, что Ваше Высокопреосвященство не совершит ничего неканонического». Вслед за этим 22 декабря 1920 года последовала грамота Вселенской патриархии № 9084, по которой «русским иерархам было предоставлено исполнять для русских православных беженцев все, что требуется Церковью и религией для утешения и ободрения православных русских беженцев». По этой Грамоте «под председательством Митрополита Антония предоставлялось образовать «Эпитропию» (5), которая с самого начала получила название Высшего Церковного Управления. (5/ От греческого «эпитропос». В древнегреческом законодательстве: опекун. В современном значении, во времена турецкого господства: судия, избираемый в городах греческим населением для разрешения вопросов возникающих среди греков и избежания предъявления исков перед турецким судом.) «Церковная деятельность русских иерархов протекала на глазах Константинопольской патриархии. Русские церковные власти держали Константинопольскую патриархию в курсе своих дел, и представитель Патриархии присутствовал на созванном Высшим Церковным Управлением заграницей, с благословения Константинопольского патриархата, в мае месяце 1921 года, Церковном Собрании в Константинополе, на котором были разработаны положения о русских заграничных церквах. Таким образом Русское Высшее Церковное Управление заграницей получило фактическое признание со стороны Вселенской патриархии» (6). (6/ Епископ Никон. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого. Изд. Северо-Американской и Канадской епархии, 1959. Т.V, с. 8-9.) «Говоря о полномочиях Высшего Церковного Управления, Грамота Вселенского патриархата так же, как впоследствии постановление Собора Сербской Церкви, касается только тех действий русской заграничной церковной власти, которые относятся к попечению о русских беженцах, проживающих «в пределах православных стран», т.е. на территориях других Православных Церквей. Обращение к Константинопольской патриархии вызывалось тем, что орган, управляющий заграничными церквами, оказался на её территории. Если бы Высшее Церковное Управление на Юге России было эвакуировано в страну, не входящую в область какой-либо автокефальной Церкви, оно не имело бы основания искать с её стороны утверждение» (7). (7/ Пр. Г. Граббе. Правда о Русской Церкви на Родине и за рубежом. Джорданвилль, 1961, с. 191-192.) Архиепископ Анастасий, управляющий русскими церквами Константинопольского района, часто служил в местных греческих церквах и пользовался особым братским расположением греческого Митрополита Константина Галлиполийского и Медитского. В знак признания Высшее Церковное Управление вручило Митрополиту Константину благодарственную грамоту. В ней говорилось: «Довести о братском христианском отношении Кир-Константина до сведения святейшего Патриарха Всероссийского». Такое братское отношение не изменилось и после реорганизации Высшего Церковного Управления вследствие указа № 384 от 22 апреля / 5 мая 1922 г. Эта реорганизация была внутренним делом Русской Православной Церкви Заграницей и ничуть не меняла принципиальной позиции русских архиереев. В обращениях Константинопольских Патриархов Мелетия, Григория и Константина к Митрополиту Антонию выражалось не только признание его права руководить Русской Православной Церковью Заграницей, но и звания, коим он пользовался в России. Грамота № 3244 от 4 февраля 1923 г., например, адресована так: «Грамота Святейшего Патриарха Вселенского на имя Председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей Высокопреосвященнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого». Святейший Григорий IV, Патриарх Антиохийский, обращался к Митрополиту Антонию так: «Ваше Высокопреосвященство! Возлюбленный о Господе брат, глубокочтимый Владыка Антоний, Митрополит Киевский и Галицкий, председательствующий Временного Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей». Подобные обращения использовали в своих посланиях и другие предстоятели автокефальных Церквей: Кирилл, Архиепископ Церкви Кипрской, святейший Дамиан, Патриарх Иерусалимский (грамота № 1242 от 5 сентября 1922 г.), Хризостом, Архиепископ Афинский и Экзарх Элладский (письмо от 28 июня / 11 июля 1923 г.). В 1921 г. по приглашению Сербского Патриарха Димитрия Высшее Церковное Управление Русской Православной Церкви Заграницей переехало в Югославию, в Сремские Карловцы. Там оно оставалось до эвакуации 1944 г. 18 / 31 августа 1921 г. Архиерейский Собор Сербской Церкви постановил: «Во всем идти навстречу беженцам иерархам, изъявлять готовность принять под свое покровительство Временное Высшее Церковное Управление, к компетенции которого относится юрисдикция над русским священством в нашей державе и над военным священством в русской армии, которое не состоит на сербской службе». Другой Собор этой Церкви 6 декабря 1927 г. принял следующее решение: «По канонам Святой Православной Церкви, когда православная иерархия со своей паствой вследствие гонений перейдет в беженство на территорию другой Церкви, она имеет право на самостоятельную организацию и управление, вследствие этого таковое право необходимо признать и за русской церковной иерархией на территории Сербской Церкви, конечно, под защитой и надзором Сербской Церкви». Патриарх Варнава, новый предстоятель Сербской Церкви, вместе с русскими иерархами участвовал в выработке «Временного положения о Русской Православной Церкви заграницей» и с ними подписал его 2 / 15 ноября 1935 г. В нем сказано следующее: «Русская Православная Церковь заграницей, состоящая из находящихся за пределами России епархий, духовных миссий и церквей, есть неразрывная часть Российской Православной Церкви, временно существующая на автономных началах. Высшим органом законодательства, суда и управления над Русской Православной Церковью заграницей является Собор Архиереев, собираемый ежегодно, а его исполнительным органом – Священный Архиерейский Синод. Заграничная часть Русской Церкви состоит из четырех областей: Западно-Европейской, Ближневосточной, Северо-Американской и Дальневосточной, в каждой из которых образуется Митрополичий округ». Канонические положения, содержавшиеся в постановлениях Сербской Церкви, в той или иной мере признавались и другими Церквами, на территории которых образовались русские заграничные общины. Мы можем указать на пример Антиохийской Церкви, никогда не отрицавшей право Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей управлять Бейрутской общиной, находившейся на её территории. Александрийская Церковь также принимала у себя ряд русских общин, во главе которых в Северной Африке одно время даже стоял русский епископ. Александрийский Патриарх, отмечавший лояльное отношение русского иерарха к местной церковной власти, не возражал против его пребывания на территории своей Церкви (8). (8/ Письмо Патриаршего Викария Митрополита Триполийского Феофана на имя председателя Архиерейского Синода. 31 декабря 1952 г. - Цит. по Пр. Г. Граббе. Правда о Русской Церкви на Родине и за Рубежом. Джорданвилль, 1961, с. 206.) Верховный иерарх Русской Православной Церкви Заграницей Митрополит Антоний пользовался неизменным благорасположением и уважительным отношением со стороны архиереев других православных церквей. В 1924 г. он совершил путешествие в Палестину. 9 / 22 июня он прибыл в Александрию и посетил Патриарха Александрийского Фотия, а 10 / 23 июня приехал в Святой град Иерусалим, где разместился в Российской Духовной Миссии. Патриарх Иерусалимский Дамиан, весьма дружественно относившийся к Владыке еще в России, в это время был болен. Тем не менее, он прислал к Владыке своего митрополита, от имени Патриарха поздравившего Митрополита Антония с прибытием в Святой град. Во время Никейских торжеств в Лондоне в 1925 г. в русской церкви совершались архиерейские богослужения. В одно воскресенье служил Митрополит Евлогий, в другое – Митрополит Антоний. В день служения Владыки Антония в церковь прибыли Патриархи Фотий и Дамиан, которых встретили Митрополит Антоний в облачении, сошедший с кафедры, и Митрополит Евлогий в мантии. Митрополит Евлогий, как местный епархиальный архиерей, произнес приветственную речь. В ответном слове Патриарх Фотий поблагодарил за внимание и отметил, что эмигранты и в бедности благолепно устраивают свои храмы. Он выказал уверенность, что русские не могут исчезнуть, и Бог возродит их, а также выразил особую радость оттого, что видит во главе русской эмиграции её духовного вождя – ревнителя православия и ученейшего иерарха Митрополита Антония. 30 октября 1925 г. Владыка Антоний, по приглашению Румынской Православной Церкви, прибыл в Бухарест для участия в церковном торжестве возведения Румынского Митрополита Мирона на Патриарший престол. 21 октября / 3 ноября, в канун праздника Казанской иконы Божией Матери, Владыка Антоний служил всенощное бдение в русской посольской церкви. Владыке сослужили члены делегации Православной Церкви в Польше во главе с Митрополитом Дионисием, также приглашенные на церковные торжества в Румынию. На богослужение прибыл и Румынский Патриарх Мирон с Архиепископом Гурием. В то время Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей являлся единственным русским церковным учреждением, акты которого признавались по всему миру в различных инстанциях. Через это, к примеру, имели силу бракоразводные акты Парижского епархиального совета, учрежденного Архиерейским Синодом 24 мая / 6 июня 1923 г. за подписью двенадцати иерархов (в том числе Митрополита Евлогия). В Америке на суде с Епископом Адамом Филипповским Митрополит Платон отстаивал свои права, основываясь на указе Архиерейского Синода, акты которого признавались судом. Аналогичное положение сложилось и в отношении судебного дела по поводу захвата живоцерковным лжемитрополитом Кедровским собора в Нью-Йорке. На Архиерейском Соборе 1926 г. Митрополит Платон просил выдать ему грамоту, подписанную всеми членами Собора и подтверждающую его права и полномочия на управление Православной Церковью в Америке. Этот документ был необходим ему для суда с бывшим священником Кедровским. В Канаде, где власти не признали актов Митрополита Платона и его Епархиального совета, Епископу Арсению также понадобилось синодальное определение, указывающее, что он приехал в Канаду на основании указа Синода о его назначении туда. Все Православные Церкви продолжали признавать Русскую Православную Церковь Заграницей и ее иерархов и тогда, когда лояльный советской власти Митрополит Сергий издал определение № 50 от 14 / 27 апреля 1934 г., предающее всех русских архиереев за границей суду и запрещающее самых выдающихся из них. Несмотря на переписку с Митрополитом Сергием Православные Церкви не придали этому решению никакого значения. Изменения произошли только после Второй мировой войны, когда Московская патриархия предприняла для этого особые усилия. 11. УКАЗ 348 от 22 апреля / 5 мая 1922 г. 11.1 УСЛОВИЯ ПОЯВЛЕНИЯ УКАЗА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ Указ № 348 (9) появился на свет в условиях тяжелых гонений на верующих в России. В 1926 году он послужил поводом для раскола в Западно-Европейской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. В связи с этим необходимо подробно изучить и сам указ, и условия его возникновения. (9/ Единый документ, состоящий из двух следующих один за другим указов № 348 и № 349, здесь и далее будет обозначаться как указ № 348.) До 1922 г. исполнительным органом церковной власти за пределами России являлось Высшее Церковное Управление заграницей, в состав которого, по образцу церковного управления, установленному Всероссийским Собором 1917-1918 гг., входили Архиерейский Синод и Высший Церковный Совет с участием архиереев, клириков и мирян. Членами Высшего Церковного Управления на Юге России, среди прочих, были: протоиерей С. Булгаков, Ал. Соловьев, граф П. Н. Апраксин, протоиерей Спасский. В первоначальный состав Высшего Церковного Управления в Константинополе входили архиереи: Митрополиты Антоний и Платон, Архиепископ Анастасий, Архиепископ Полтавский Феофан и Епископ Вениамин. Деятельность Высшего Церковного Управления заграницей не ограничивалась вопросами административного характера (установление связи со всеми заграничными иерархами, упорядочение дел Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, устроение церковной жизни в Европе и Америке). Она включала в себя церковно-нравственную и церковно-общественную опеку русских людей, благословляло и поддерживало добрые начинания, призывало хранить православную веру в чистоте, остерегало от увлечений теософией, антропософией, спиритизмом, магнетизмом и прочими оккультными учениями. В России сразу же после революции против Церкви был развязан сильнейший террор. Большевики быстро поняли, что склонить Патриарха Тихона "говорить с чужого голоса" им не удастся. В то же время, по выражению Ленина, нельзя было превращать Патриарха в нового Гермогена. От церковной власти стали требовать уступок, взамен обещая ослабить гонения или даже легализировать церковное управление. К концу 1919 г. стало ясно, что Белой Армии не удастся одолеть большевиков. Красные войска, занимая районы, контролируемые до этого Белыми, особенно жестоко расправлялись с духовенством. Патриарх Тихон был вынужден попытаться оградить духовенство от этих расправ. 25 сентября / 8 октября 1919 г. он обратился к верующим с призывом о невмешательстве в политическую борьбу с советской властью, назвав эту борьбу « бесцельной» (10). (10/ Послание Патриарха Тихона от 25 сентября / 8 октября 1919 г. с призывом к православному клиру и мирянам о невмешательстве в политическую борьбу вызвало разочарование у многих. Протоиерей Михаил Польский, бывший в то время в России, свидетельствует, что не только содержание, но и сам мотив действий Патриарха подвергался в России серьезной канонической критике. Вот выдержки из этого послания: «Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений и разных церковных празднеств. Но если это и бывает где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти, или по желанию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, которые по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятствовать канонические правила Святой Церкви, коими Она возбраняет Своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать к каким-либо партиям, а тем более делать богослужебные обряды и священнодействия оружием политических демонстраций». 22 октября 1919 г. «Известия» дали следующую трактовку этого послания: «Патриарх и окружающие его круги, очевидно, убедились в прочности советской власти и стали осторожнее. Она, конечно, не ждет от Патриарха, чтобы он пригласил подведомственное ему духовенство выразить симпатии советской власти. Самое большое, на что эти круги способны, это нейтралитет. Такую тактику и рекомендует воззвание Патриарха... Во всяком случае, послание Патриарха характерно в том отношении, что оно невольно подтверждает силу советской власти, ссориться с которой открыто православное духовенство уже опасается».) В то время положение в стране было критическим – голод, эпидемия холеры, разочарование народа грозили ей полной катастрофой. Советы добивались торговых соглашений и политического признания со стороны стран Европы. В январе 1920 г. начались торговые переговоры с Англией, которые велись достаточно успешно. В июне 1920 г. оказалась предрешена судьба белых армий: союзники приняли решение прекратить какую бы то ни было им поддержку. В то же время Франция опасалась возрождения Германии в союзе с большевиками и, вместе с Соединенными Штатами, противилась признанию советского государства. В этих условиях, когда любой призыв об изоляции советского режима был чреват для него опасностью, прозвучал голос Русской Православной Церкви Заграницей. В ноябре 1921 г. Всезарубежный Церковный Собор обратился с посланием (11) к Международной конференции по экономическим и финансовым вопросам с просьбой не принимать Советский Союз в мировое сообщество. Неизвестно, было ли зачитано это послание на открывшейся 10 апреля 1922 г. в Генуе конференции, но приглашенная туда советская делегация отреагировала на него с сильнейшим негодованием. (11/ Послание Мировой конференции от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора. Краткие выдержки: «Среди множества народов, которые получили право голоса на Генуэзской конференции, не будет только представительствовать двухсотмиллионный народ русский, потому что невозможно же назвать его представителями, и притом единственными, его поработителей... Однако такого голоса не лишена трехмиллионная русская эмиграция, которая тоже есть подлинный народ русский, выступивший в свое время с оружием в руках на защиту своего отечества на всех его окраинах в рядах Добровольческих Армий, или присоединившийся к их работе в звании духовных пастырей, учителей, докторов, сестер милосердия и т.д. и повлекший за собой свои семьи... Народы Европы! Народы Мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против Ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им в руки оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм – этот культ убийства, грабежа и богохульства – из России и всего мира...») С этого момента, несомненно, Советы решили усилить свою борьбу с оказавшейся опасной для них на международном уровне русской эмиграцией, духовно руководимой Зарубежной Церковью. Ключевым звеном этой борьбы стал указ № 348. В конце апреля 1922 г., непосредственно после Генуэзской конференции, начался московский процесс по изъятию церковных ценностей, сфабрикованный Тучковым. 7 мая был вынесен приговор: 11 человек московского духовенства приговаривались к расстрелу, 29 человек – к различным срокам заключения. В ходе процесса был допрошен в качестве свидетеля Патриарх Тихон. В это же время большевики категорически требовали от Патриарха полного осуждения заграничного духовенства. По некоторым сведениям, они обещали ему изменить меру пресечения приговоренным к смерти, если со стороны Патриарха последует официальное осуждение Карловацкого Собора, принявшего "Послание Мировой конференции". В обстановке террора и домашнего ареста (полной изоляции) Патриарха, за несколько дней до смертных приговоров (и, отметим, всего лишь через несколько дней после разговора Патриарха Тихона с г-ном Колтоном и протоиереем Ф. Пашковским о деле Митрополита Платона), было составлено определение о зарубежных архиереях. 22 апреля / 5 мая 1922 г. Синод и Церковный Совет (неизвестно, в каком составе) издал указ № 348 за подписью лишь архиепископа Фаддея. Указ гласил: «По благословению Святейшего Патриарха, Священный Синод и Высший Церковный Совет в соединенном присутствии слушали: предложение Святейшего Патриарха от 28 марта – 10 апреля с. г. следующего содержания: “Прилагаю при сем номера «Нового Времени» от 3 и 4 декабря 1921 года и 1 марта 1922. В них напечатаны послание Карловацкого Собора и обращение к Мировой конференции. Акты эти носят характер политический и, как таковые, они противоречат моему посланию от 25 сентября 1919 года. Посему: 1) Я признаю Карловацкий Собор заграничного русского духовенства и мирян не имеющим канонического значения и послание его о восстановлении династии Романовых и обращение к Генуэзской Конференции не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви. 2) В виду того, что Заграничное Русское Церковное Управление увлекается в область политических выступлений, а, с другой стороны, заграничные русские приходы уже поручены попечению проживающего в Германии Преосвященного Митрополита Евлогия, Высшее Церковное Управление упразднить. 3) Священному Синоду иметь суждение о церковной ответственности некоторых духовных лиц заграницей за их политические от имени Церкви выступления. По обсуждении изложенного предложения Святейшего Патриарха, постановлено: 1) Признать “Послание Всезаграничного Церковного Собора чадам Русской Православной Церкви в рассеянии и изгнании сущим” о восстановлении в России монархии с царем из Дома Романовых, напечатанное в “Новом Времени” от 3 декабря 1921 года за № 184, и “Послание Мировой конференции от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора”, напечатанное в том же “Новом Времени” от 1 марта за № 254, за подписью Вашего Преосвященства, актами, не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви, и, ввиду их политического характера, не имеющими церковно-канонического значения. 2) Ввиду допущенных Высшим Русским Церковным Управлением заграницей означенных от имени Церкви политических выступлений и принимая во внимание, что за назначением тем же Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквами заграницей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остается уже области, в которой оно могло бы проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за Митрополитом Евлогием, и поручить ему представить соображения о порядке управления названными церквами. 3) Для суждения о церковной ответственности некоторых духовных лиц заграницей за их политические от имени Церкви выступления, озаботиться получением необходимых для сего материалов и самое суждение, в виду принадлежности некоторых из указанных лиц к епископату, иметь по возобновлении нормальной деятельности Священного Синода, при полном, указанном в соборных правилах, числе его членов. О чем, для зависящих по предмету данного постановления распоряжений, уведомить Ваше Преосвященство. Член Священного Синода Архиепископ Фаддей. Делопроизводитель Нумеров». Ни одна нормальная канцелярия не могла бы в нормальных условиях издать до такой степени нескладный документ. Его анализ выявляет целый ряд аномалий, наводящих на мысль, что наличие их не случайно и служит средством передачи информации. Во-первых, противоречит нормальной практике вынесение приговора лишь на основании двух номеров одной заграничной газеты (полученной не иначе, как от советской власти), а не на основании расследования, предусмотренного церковными правилами. Во-вторых, не выдерживает критики мотивировка санкции, вынесенной в адрес Высшего Церковного Управления. В-третьих, полностью противоречит основным церковным правилам (34-ое Св. Апостолов и пр.) замена узаконенного соборного управления единоличной архиерейской властью. Обоснование этой замены явно не соответствует действительному положению вещей и вряд ли можно считать случайными следующие, не соответствующие реальности, заявления: - «... заграничные русские приходы уже поручены попечению проживающего в Германии Преосвященного Митрополита Евлогия...» (такого поручения относительно всех заграничных приходов никогда не давалось); - «… назначением тем же Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквами заграницей…» (Высшее Церковное Управление заграницей никогда не назначало Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквами заграницей, а лишь временным управляющим приходами Русской Православной Церкви Заграницей в Западной Европе). О реальных полномочиях Митрополита Евлогия высшая церковная власть в России высказалась в указе № 424 от 26 марта / 8 апреля 1921 г., постановившем: «…ввиду состоявшегося постановления Высшего Церковного Управления заграницей считать православные русские церкви в Западной Европе находящимися временно... под управлением Преосвященного Волынского Евлогия...» (12) (12/ См. полный текст указа № 424 в главе о признании Русской Зарубежной Церкви Патриархом Тихоном.) Для придания исполнительной силы новому указу предыдущий указ № 424 от 26 марта / 8 апреля 1921 г. должен был быть упразднен и заменен новым указом. Но указ № 348 от 22 апреля / 5 мая 1922 г. не отменяет указа № 424, а, наоборот, на него ссылается. Это приводит к явному противоречию, которое лишает указ № 348 юридической силы (13). Эта "ошибка", бесспорно, не являлась случайной и Священный Синод и Высший Церковный Совет не просто "забыли" о своем указе годичной давности. В данном случае, в условиях чрезвычайного давления, сознательно издавался юридически несостоятельный документ. (13/ В своем знаменательном труде о каноническом положении Русской Православной Церкви Заграницей «Правда о Русской Церкви на Родине и за рубежом» (Джорданвилль, 1961, с. 196), прот. Георгий Граббе пишет: «Постановление в своей мотивировке содержит такую ошибку, которая сама по себе подрывает всю его силу. Синод решает об упразднении Высшего Церковного Управления «принимая во внимание, что, за назначением тем же Высшим Церковным Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия Заведующим русскими православными церквами заграницей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остается уже области, в которой оно могло проявить свою деятельность». Между тем, в ведении Высшего Церковного Управления в то время уже было 9 епархий, а Митрополиту Евлогию было поручено управление лишь церквами в Западной Европе, причем постановление о сем Высшего Церковного Управления было подтверждено Синодальным Указом от 26 марта / 8 апреля 1921 г. за № 24».) «Окончательно же уничтожали все юридическое значение этого «указа» заключительные слова его. Говоря об ответственности «некоторых» членов Карловацкого Собора, указ упоминает, что суждение об этом может иметь место «по возобновлении нормальной деятельности Священного Синода при полном, указанном в соборных правилах, числе его членов». Значит ясно, что, издавая свое постановление, иерархи в Москве считали себя ненормально и в незаконном составе действующими. Следовательно, они и не могли ожидать исполнения своего «указа», в каковых целях и поместили это, непонятное чекистам, выражение. Для законного состава Священного Синода и Высшего Церковного Совета требуется присутствие, кроме председателя, не менее половины членов каждого учреждения (ст. 14, разд. III). В постановлении 22 апреля 1922 года умалчивается о составе соединенного присутствия, рассматривавшего данное дело. Если принять во внимание, что виднейшие иерархи в то время находились в заточении, а два члена Священного Синода – постоянный, Митрополит Киевский и Галицкий Антоний, и избранный Всероссийским Собором Архиепископ Анастасий – находились за границей, то ясный намек в «указе» на неправомочность издававших его учреждений делается вполне понятным. Патриарх Тихон, словом, хотел сказать: "Вчитайтесь внимательно в «указ» и вы поймете, что такую нелепость я мог подписать только вынужденно. Последовавшие на следующий день после издания этого акта арест Патриарха и разгон Высших Церковных Управлений еще ярче подтверждают правильность высказанного выше» (14). (14/ Призыв к прекращению зарубежной церковной смуты. Париж, апрель-май 1930 г. Подписались: проф. И.П. Алексинский, генерал Г.Б. Андгуладзе, граф П.Н. Апраксин, генерал барон В.И. Велио, А.Н. Волжин, контр-адмирал Н.А. Волков, князь А.Н. Волконский, генерал В.П. Гальфтер, граф П.В. Гендриков, полковник Кононов, А.Н. Крупенский, Н.С. Мальцев, полковник М.Н. Моллер, генерал С.Л. Николаев, граф Д.А. Олсуфьев, граф А.А. Орлов-Давыдов, А.В. Пантелеев, генерал М.А. Пешня, генерал В.В. Римский-Корсаков, С.Н. Чаев, граф Д.С. Шереметев, князь А.А. Ширинский-Шихматов, генерал Н.Н. Юденич.) 11.2 РЕАКЦИЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ НА УКАЗ № 348 Указ был направлен одновременно в Высшее Церковное Управление и Митрополиту Евлогию. По получении его Митрополит Евлогий написал Владыке Антонию письмо от 3 / 16 июля 1922 г.: «Указ этот поразил меня своей неожиданностью и прямо ошеломляет представлением той страшной смуты, которую он может внести в нашу церковную жизнь. Несомненно, он дан под давлением большевиков. Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю, хотя бы он и был действительно написан и подписан Патриархом. Документ этот имеет характер политический, а не церковный. Вне пределов советского государства он не имеет значения ни для кого и нигде». Но всего лишь три недели спустя, 8 августа 1922 г., Митрополит Евлогий подал Собору Архиереев записку следующего содержания: «Предлагаю теперь же закрыть означенное Управление и немедленно всем собравшимся заграничным русским епископам приступить к организации нового центрального органа Высшего Церковного Управления заграницей или к восстановлению старого, действовавшего до Карловацкого Собора» (15). (15/ Впоследствии Митрополит Евлогий не отрицал своего письма от 3/16 июля 1922 г., но объяснял, что он его написал, желая «смягчить для митрополита Антония всю его остроту, говорил в утешение ему, что, может быть, здесь оказалось влияние советской власти». Цит. по: Послание митрополита Евлогия к своей пастве. 6/19 августа 1926 г. // Возрождение, 1926, № 446.) А через несколько месяцев появилась в парижских кругах теория о «полноте высшей церковной власти», полученной якобы Митрополитом Евлогием от самого Святейшего Патриарха. Вследствие всех этих тревожных событий 19 августа / 1 сентября 1922 г. в Сремских Карловцах состоялось заседание Высшего Церковного Управления в соединенном присутствии Архиерейского Синода и Церковного Совета, на котором было принято следующее решение: «Обсудив создавшееся положение и приняв во внимание представленные Высшему Церковному Управлению данные и разные соображения, Высшее Церковное Управление, разделяя основные доводы, изложенные в докладе Секретаря названного управления Е.И. Махароблидзе, определяет: Высшее Церковное Управление, выражая полную покорность и сыновнюю преданность Святейшему Патриарху Всероссийскому, принимает указ Священного Синода Всероссийской Православной Церкви об упразднении Высшего Церковного Управления к исполнению. Но, принимая во внимание: 1) неясности сего указа и несогласованность его с предыдущими указами, вызывающими различные толкования его и убеждающие в том, что Свят. Патриарх совершенно не представляет положения заграничной Церкви (в ведении Высшего Церковного Управления состоят 9 епархий при 12 правящих и викарных архиереях, а в указе говорится лишь о заграничных приходах), и потому требующие дополнительных разъяснений и указаний Свят. Патриарха; 2) невозможность оставления Русской Заграничной Церкви без Высшей Церковной Власти даже на самое короткое время и трудность организации новой церковной власти, указ же Высокопреосвященному Митрополиту Евлогию никаких новых полномочий не дает, а лишь сохраняет за ним (и то лишь временно) управление теми заграничными приходами, коими он управляет, т.е. в Западной Европе; 3) исключительную важность переживаемого момента, когда Высшая Церковная Власть в России совершенно дезорганизована, а Свят. Патриарх арестован, и угрожающую вследствие сего Русской Православной Церкви серьезную опасность; 4) то обстоятельство, что указ этот, несомненно, написан под давлением большевиков и врагов Церкви, – Высшее Церковное Управление признает необходимым привести указ об его упразднении в исполнение по установлении в России законного церковного управления и возвращении к управлению Церковью Свят. Патриарха, которому доложить о создавшемся положении, прося его разъяснений и указаний и ожидать его свободного волеизволения. До получения же сего продолжить действия Высшего Церковного Управления. Но ввиду чрезвычайной важности вопроса Высшее Церковное Управление одновременно с ним признает необходимым озаботиться немедленным созывом нового Всезаграничного Церковного Собора для обсуждения создавшегося положения». Это постановление было принято одиннадцатью голосами против двух – Митрополита Евлогия и Епископа Вениамина. Митрополит Евлогий заявил о необходимости немедленного упразднения Высшего Церковного Управления. Епископ Вениамин указал на необходимость «точного и немедленного исполнения» указа об упразднении Высшего Церковного Управления и «передачи полноты высшей церковной власти Владыке Митрополиту Евлогию», по якобы точному смыслу указа. С целью умиротворения создавшегося положения на следующий день, 20 августа / 2 сентября 1922 г., Архиерейский Собор постановил упразднить существующее Высшее Русское Церковное Управление и для организации высшей церковной власти созвать Русский Всезаграничный Собор и учредить Временный Священный Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей. Ему передавались все права и полномочия Высшего Церковного Управления заграницей. Часть иерархов доказывала невозможность считаться с явно подневольными актами, исходящими от московской церковной власти. В постановлении Высшего Церковного Управления заграницей от 19 августа / 1 сентября 1922 г. официально признавался факт нарушения административной связи с разгромленной высшей церковной властью в России. В основу дальнейшей деятельности заграничной церковной власти клался указ 7 / 20 ноября 1920 года за № 362, предусмотренный Патриархом на этот случай (16). (16/ Полный текст указа № 362 приводится в главе 8.1 "Указ № 362 от 7/20 ноября 1920 г.") В феврале 1923 года последовало определение временного Архиерейского Синода о том, чтобы прежде созыва Всезаграничного Церковного Собора созвать Собор Русских Архиереев, пригласив на оный всех русских епископов, пребывающих за границей. В случае если кто-либо не мог прибыть на Собор лично, его просили прислать свои соображения письменно. 18 / 31 мая 1923 года Архиерейский Собор был созван. Он решил отложить созыв Русского Всезаграничного Церковного Собора с участием клириков и мирян до более благоприятного времени. Последующие события, рассматриваемые ниже, прольют свет на методы, которые советская разведка использовала в борьбе с Церковью за рубежом, после расформирования белых частей ставшей единственным оплотом многомиллионной русской эмиграции и вдохновительницей борьбы с безбожным коммунизмом. Через четыре года после событий 1922 г. Митрополит Евлогий и Епископ Вениамин, расколов церковное единство за рубежом, подчинятся Митрополиту Сергию (Страгородскому), а еще спустя 3 года, когда Митрополит Евлогий уйдет из-под омофора последнего в Константинопольский патриархат, Митрополит Вениамин возглавит Московский экзархат в Западной Европе. Париж, сентябрь 2005 г. (Продолжение следует) Эта статья опубликована на сайте МЕЧ и ТРОСТЬ   https://archive.apologetika.eu/ URL этой статьи:   https://archive.apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=245 Ссылки в этой статье   [1] http://archive.apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=241   [2] http://archive.apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=243