РЕДАКЦИЯ МИТ: О неприглядной картине церковного раскола Русского Зарубежья на “американский” (Американская Митрополия, заложенная омофором митрополита Платона /Рождественского/), “парижско-евлогианский” (Западно-Европейский экзархат, заложенный омофором митрополита Евлогия /Георгиевского/) и РПЦЗ (заложенная омофором митрополита Антония /Храповицкого/) писатель А.И.Солженицын горько указывал Собору РПЦЗ еще в 1974 году. Как художник-прозорливец он предугадал и дальнейшее расслоение зарубежных православных юрисдикций, что ныне закончилось разбитым корытом, говоря по идее пушкинской сказки о Золотой рыбке. “Американцы” стали автокефалией под крылом сталинско-гебешной МП, евлогиане оказались под омофором Кнстантинопольского патриарха-экумениста, большинство РПЦЗ – часть МП, и около десятка малочисленных юрисдикций -- “осколков” РПЦЗ действуют на свой “страх и риск”.
А.И.Солженицын (второй налево) на престольном празднике в Свято-Троицком монастыре РПЦЗ в 1975г., США, Джорданвилл. Фото из журнала РПЦЗ «Православная Русь», 1994, №19.
Отвечая А.И.Солженицыну, митрополит Филарет, к сожалению, не нашел более весомых, аналитически-честных слов, нежели заявление, возвышающее РПЦЗ и принижающие другие “расколы”: “Вся разница между нами и отпавшими от нас была именно в том, что мы хотели единой Зарубежной Церкви ради русского народа, а другие обособлялись и наше желание объясняли властолюбием”.
С таким же “градусом” отвечают друг другу и поныне иерархи “осколков РПЦЗ”. Их в подавляющем большинстве из-за примиренчества с властями этого апостасийного мира, конечно, нельзя назвать ИПХ – истинно-православными христианами, как достойно несли это звание новомученики, духовенство, паства Катакомбной Церкви. Очевидно, этим архиереям и их юрисдикциям-группам более пристало обозначение, придуманное порталом “Кредо ру”, -- “альтернативное православие”, т.е. исповедническое лишь одной антиМПешостью. Наш МИТ, допрежь злоупотреблявший “термином” ИПХ в отношении кого ни попало, теперь будет аккуратнее насчет сего словосочетания.
+ + +
ИЗ ПИСЬМА А.И.СОЛЖЕНИЦЫНА ТРЕТЬЕМУ СОБОРУ РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ
...Пересеча границу, а прежде того лишь по смутной наслышке что-то знав о разногласиях зарубежных русских Церквей, — здесь по-новому изумляешься глубине нашего православного церковного разрознения, а значит глубине того кризиса, в который русская Церковь впала. Там — свое горе, здесь — свое...
...Чем оправдать несогласия свободных зарубежных русских православных Церквей друг с другом?
Я смиренно повторю, с чего я начал эту речь: что я никакой специалист по церковным вопросам; я никогда не изучал каноники; и не могу сейчас вникнуть с подробностями в полувековую уже историю русских Церквей вне пределов родины. Но главные факты этого разрознения знаю, и, мне кажется, каждая из спорящих Церквей имеет немалые канонические основания, и у каждой можно найти в них огрех (как и у самой Московской Патриархии с ее пресеченной традицией). Прав канонически безусловных, безоговорочных не найдется ни у кого, — а без того и не могла пережить русская Церковь эпоху таких непредвидимых сотрясений. Расчеты всяких строителей предусматривают действия обычных земных сил, а если раскололась сама земля, то нельзя ни упрекать их, ни сетовать на формулы. Я думаю, в такую эпоху канонические основания вообще должны были отступить на второй план перед духом каждой Церкви и верностью ее исповедания. Но ни в подчинении безбожным силам, ни в сотрудничестве с ними, я думаю, никто здесь не обвинит Церковь, пошедшую от митрополита Евлогия, ни Американскую митрополию. И обе они возносят молитвы о страждущей русской Церкви и угнетенном нашем народе. И вместе с тем ни одну из спорящих трех Церквей нельзя признать божественно безошибочной во всем объеме ее деятельности. (Да кто из наших соотечественников за эти 60 лет, на родине или за рубежом, временами не питал иллюзий? не ошибался? не оступался?) Потому никто не обладает такой безусловностью, чтобы другую Церковь отлучить от Церкви единой.
Однако да не прогневается на меня ваш высокий Собор: и новоприбывшему, и невежественному, и слепцу, и юнцу ясно, что разрознение, дошедшее до запрета взаимного литургического и даже бытового общения священников! до отлучения прихожанина за то, что он помолился нашему Богу в другой церкви! до отказа в причастии умирающему христианину, если он не в точности "наш"! — сотрясает уже не только единство нашего православия, общую наследственность от Патриарха Тихона, но и саму христианственность нашу: одному ли молимся мы Христу? Тогда все молящиеся ныне по всей Руси — тем более отлучены и даже прокляты? А если нет, не погибли, — почему ж погибли прихожане Церквей "парижской" и Американской?
Прибредя от бедствий и жертв плененной Церкви — чем же тогда возрадоваться в Церкви свободной? Какая опасность страшней для русского православия: внешний ли гнет по захвату или внутренний распад по несогласию? О себе скажу: под первым я никогда не терял бодрости, второй привел меня здесь в уныние. (И только то, может быть, успокаивает, что успел заметить по здешней пастве: она так же мало знает и так же мало отвечает за расхождение иерархов, как и наша там.) Как легко понять самоотверженное стояние Зарубежной Церкви против терзателей нашего народа (отчего так настойчиво они силились вас покорить или извести), — так невозможно понять и принять противостояния православных друг другу. Ведь тогда безнадежно все будущее русского православия?? — если не соединились в объеме малом, при сходном жизненном опыте, — насколько невозможно будет соединиться в объеме всеобщем, при разительном несходстве пережитого?
Вероятно, подробным изучением можно обнаружить много частных, особенных, даже личных, психологических и случайных мелких причин, которые неудачным нанизыванием углубляли и ожесточали начавшийся в Зарубежьи раскол. Но, загораживая всякий иной путь к добыче истины, восстает перед нами тяжелый вопрос как воздвигнутый крест, и нет у нас душевного права увильнуть, обминуть, не ответить: да в Зарубежьи ли, только ли от ненормального эмигрантского положения проявился этот раскол? А не следствие ли он уже давно ослабленного, внутренне подорванного состояния русской православной Церкви? и если ослабленного, то как давно? (Выделение МИТ) Моя жизнь уже много лет посвящена исследованию новейшей русской истории, точней: отчего совершилась уничтожающая революция, как текла она и остались ли пути к спасению России от этой гангрены? В ходе этой работы я обнаружил, что со всех сторон произведены извращения, сплетено немало легенд, приукрашивающих свою сторону. И я был бы непоследователен и без надежды узнать истину, если бы, освещая все искажения кряду, для иных сохранил бы щадящее исключение. Горько сказать, но одно из таких исторических искажений — представлять дореволюционную русскую Церковь как пребывающую в благосовершенстве, к которому и нужно снова подняться, всего лишь.
Нет, истина вынуждает меня сказать, что состояние русской Церкви к началу XX века, вековое униженное положение ее священства, пригнетенность от государства и слитие с ним, утеря духовной независимости, а потому утеря авторитета в массе образованного класса, и в массе городских рабочих, и — самое страшное — поколебленность этого авторитета даже в массе крестьянства (сколько пословиц, высмеивающих священство, и как мало — в уваженье к нему!), — это состояние русской Церкви явилось одной из главных причин необратимости революционных событий. Если бы русская православная Церковь была бы в начале XX века духовно самостоятельна, здорова и мощна, то она имела бы авторитет и силу остановить гражданскую войну, властно поднявшись над воюющими сторонами, а не дав себя причислить приложением к одной из них.
И здесь нет никакой фантазии: в истинно православном царстве не может разразиться такая истребительная война.
Увы, состояние русской православной Церкви к моменту революции совершенно не соответствовало глубине духовных опасностей, оскалившихся на весь наш век и на наш народ — первый в этой череде. Живые церковные силы, ведшие к спасительным реформам и к Собору, давимые самодовольным государственным аппаратом и вязнущие в дремотном благодушии своих сослужителей, — не успели, настолько зримо не успели, что пушки красногвардейцев били по крышам и куполам заседающего Собора...
Август 1974 Штерненберг, нагорье Цюриха.
(Полный текст письма см. Здесь [1])
+
ИЗ ОТВЕТА МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА г-ну А.И.СОЛЖЕНИЦЫНУ
10/23 сентября 1974 г.
...Нам понятно, что такой русский идеалист как Вы не можете не быть ошеломленным найденным на Западе разделением русских людей. Мы все ощущаем это как большое горе. К сожалению, только нам поневоле пришлось сжиться с ним. Особенно тяжело переносил его Митрополит Антоний: ведь Митрополиты Сергий и Евлогий в свое время были его любимыми учениками. Его преемник, миролюбец по природе Митрополит Анастасий, много потрудился, стараясь объединить все русское зарубежье. Вся разница между нами и отпавшими от нас была именно в том, что мы хотели единой Зарубежной Церкви ради русского народа, а другие обособлялись и наше желание объясняли властолюбием.
Выражаясь вашими словами, можно сказать, что мои предшественники, как и я, считали, что «ничем лучшим не могли послужить России, как сохранить в Православии сокровище единства, как слить все русское зарубежное Православие в единую стройную дружную молодую Церковь».
Мы поэтому не шли ни на какие предложения облегчить свое положение присоединением к какой-нибудь другой Церкви. Мы на свободе ни в какой мере не хотели отделяться от креста своих страждущих на Родине братьев и ни за что не хотели отказаться от своей принадлежности к Русской Церкви. Напротив, Западно-Европейский экзархат и Американская Митрополия оторвались от нее, – одна перейдя к грекам, а другая – объявив автокефалию, т.е. окончательно оторвавшись от Церкви Российской. Они уже по официальному названию, и по существу не могут более именоваться русскими. Только отдельные приходы еще сохраняют до некоторой степени русский характер, в Америке очень немногие. Но можно сказать с уверенностью, что если бы наша Церковь не существовала, то почти ничего русского на Западе уже не оставалось бы.
Еще недавно, когда Американская Церковь принимала автокефалию, мы вновь призывали ее к единству, но наш призыв был оставлен без внимания. Тем не менее, продолжая болезненно переживать разделение, наш Собор вновь постановил ныне обратиться к своим братьям с призывом о возвращении к единству. Мы искренне и горячо этого желаем и уверены, что при добром желании с их стороны формы возсоединения можно было бы найти, как были они найдены в Америке в 1936 году...
(Полный текст ответа см. Здесь [2])
|