МЕЧ и ТРОСТЬ

Л.А.Головкова “Бутовский полигон”, часть 1-я

Статьи / Русская защита
Послано Admin 05 Мая, 2007 г. - 11:31

РЕДАКЦИЯ МИТ: Публикуем в двух частях статью-исследование из “Православной энциклопедии” МП о расстрельном спецполигоне НКВД “Бутово”, который находится неподалеку от Синодального собора Российской Православной Церкви (РосПЦ) в Щербинке.

(Статья из VI т. «Православной энциклопедии» МП)

В настоящее время полигон находится в черте Москвы неподалеку от ж.д. станций Бутово и Щербинка. Это место массовых захоронений жертв репрессий 30-х – нач. 50-х гг. XX в.

Бутовский полигон находится на земле бывшей усадьбы Дрожжино, известной с XVI в. Последним хозяином усадьбы был И.И. Зимин, старший брат владельца московской частной оперы С.И. Зимина. После Октябрьской революции имение и конный завод при нем были конфискованы в пользу государства, завод поставлял лошадей внутренним войскам. До сер. 30-х гг. в Бутове размещалась сельскохозяйственная колония ОГПУ. В 1934 г. почти все были выселены из этих мест, в кон. 1935 – нач. 1936 г. на территории бывшего имения Зиминых оборудовали стрелковый полигон «Бутово», где сразу же начали проводиться расстрелы и захоронения репрессированных лиц. С авг. 1937 по окт. 1938 г. здесь были расстреляны и похоронены 20765 чел.

Массовые расстрелы 1937–1938 гг. стали следствием решений Политбюро ВКП(б) от 2 июля 1937 г. и вытекавших из них приказов наркома внутренних дел Н. И. Ежова № 00439, 00447, 00485 и 00593 от 25 и 30 июля, 11 и 20 сент. о борьбе с «врагами народа», в т. ч. с «церковниками». Расстрелы на Бутовском полигоне производились по постановлениям внесудебных органов: «тройки» Московского УНКВД, реже – комиссии, состоявшей из наркома внутренних дел и прокурора СССР – «двойки». Предписания на расстрелы подписывал начальник УНКВД Московской обл. (комиссар госбезопасности 1-го ранга С. Ф. Реденс (15 июля 1934 – 20 янв. 1938), комиссар госбезопасности 1-го ранга Л. М. Заковский (20 янв.– 28 марта 1938), старший майор госбезопасности В. Е. Цесарский (28 мая – 15 сент. 1938)). Приведением в исполнение приговоров руководили комендант и начальник адм.-хозяйственного отдела УНКВД по Московской обл. И. Д. Берг и его зам. и одновременно руководитель Управления рабоче-крестьянской милиции М. И. Семёнов.

На Бутовский полигон осужденных доставляли из московских тюрем: Таганской, Сретенской, Бутырской, а также из районных тюрем Московской обл. и из Дмитлага – огромного лагерного объединения, предназначенного для строительства канала Москва–Волга (узниками Дмитлага были также сооружены стадион «Динамо», Юж. и Сев. (Химкинский) порты Москвы, жилые комплексы и многое др.). После прибытия на Бутовский полигон осужденных заводили в барак якобы для санобработки. Непосредственно перед расстрелом объявляли приговор, сверяли данные и наличие фотографии. Случалось, что казнь откладывали из-за каких-либо разночтений в документах, а иногда (в единичных случаях) даже отменяли. Приведение приговора в исполнение осуществляла одна из «расстрельных команд» – группа из 3–4 офицеров спецотряда, как правило, людей со стажем, служивших в органах ОГПУ–НКВД со времен гражданской войны, имевших правительственные награды; в дни особо массовых расстрелов число исполнителей, очевидно, увеличивалось.

На казнь из барака выводили по одному, каждый палач вел свою жертву к краю рва, стрелял в затылок с расстояния не более метра и сбрасывал тело в траншею. Далеко не всегда при этом присутствовали врач и прокурор. Первое время расстрелянных хоронили в небольших ямах-могильниках, которые копали вручную; с авг. 1937 г., когда казни в Бутове приняли невиданные в мировой истории масштабы, экскаваторы карьерного типа выкапывали для этих целей траншеи шириной и глубиной в 3 м, длиной от 150 м. За день в Бутове редко расстреливали менее 100 чел., бывали дни, как, напр., 28 февр. 1938 г., когда казнили 562 чел. Иногда, видимо, приговоренных расстреливали в московских тюрьмах, а на Бутовск полигон привозили только для захоронения.

Большую часть расстрелянных на Бутовском полигоне составляют крестьяне и рабочие Москвы и Подмосковья, которых зачастую арестовывали и казнили семьями, включая подростков и стариков. Подавляющее число жертв были беспартийными, т. е. далекими от политики людьми, имевшими низшее образование или неграмотными. Примерно четверть от общего числа казненных на Бутовском полигоне – уголовники, подавляющее число их было расстреляно за прошлые судимости, по которым прежде они уже отбыли срок наказания. Под категории «социально опасных» и «социально вредных элементов», осужденных и расстрелянных на Бутовском полигоне, подпадали самые разные люди: родственники ранее осужденных, бывшие царские министры, нищие, уличные торговцы, гадалки, картежники. В янв. 1938 г. с санкции властей началась тайная расправа над инвалидами: в февр.–марте того же года было расстреляно 1160 инвалидов. Большинство казненных на Бутовском полигоне были русскими (более 60%), затем следуют латыши, поляки, евреи, украинцы, немцы, белорусы, – всего свыше 60 национальностей, в т. ч. граждане др. гос-в: Германии, Польши, Франции, США, Австрии, Венгрии, Румынии, Италии, Греции, Чехословакии, Турции, Японии, Индии, Китая и др.

В числе похороненных на Бутовском полигоне – люди, оставившие след в рус. истории: председатель 2-й Гос. Думы Ф. А. Головин, бывший московский ген.-губернатор В. Ф. Джунковский, один из первых рус. летчиков Н. Н. Данилевский, член экспедиции О. Ю. Шмидта бортмеханик Я. В. Брезин, правнук М. И. Кутузова проф. церковного пения и композитор М. Н. Хитрово-Крамской, худож. А. Д. Древин, спортсмены, заложившие основы советского альпинизма. В земле Бутова лежат представители рус. дворянских родов: Ростопчиных, Тучковых, Гагариных, Шаховских, Оболенских, Олсуфьевых, Бибиковых, большая группа бывших царских генералов (генерал-лейтенант Е. И. Мартынов, генерал-майор М. Ф. Кригер, обладатель 7 воинских боевых наград ген. Б. И. Столбин и др.).

На Бутовском полигоне были замучены 739 священнослужителей РПЦ: 1 митрополит, 2 архиепископа, 4 епископа, 15 архимандритов, 118 протоиереев, 14 игуменов, 52 иеромонаха, 363 священника, 60 диаконов (в т. ч. 4 протодиакона и 1 архидиакон), 10 монахов, 58 монахинь (в т. ч. 3 схимонахини), 14 послушников и послушниц, 8 священнослужителей (без уточнения сана). За веру на Бутовском полигоне были расстреляны 219 мирян (псаломщики, чтецы, регенты, певчие, церковные старосты, иконописцы, члены церковных советов, уборщицы храмов, церковные сторожа). В числе казненных в Бутове «церковников» – 59 старообрядцев, 9 обновленцев, более 60 баптистов, хлысты, «антивоенники», евангелисты, сектанты (без уточнения, к какой именно секте принадлежали; иногда следователи так называли представителей «катакомбной» церкви или истинно-православных христиан /Выделение МИТ/), а также 4 муллы и 1 раввин.

Первыми православными священнослужителями, расстрелянными на Бутовском полигоне, были священномученики протоиереи Алексий Воробьёв, Алексий Касимов и сщмч. диак. Елисей Штольдер († 20 авг. 1937). Больше всего священнослужителей пострадало в сент.–дек. 1937 г. и в февр.– марте 1938 г. (17 февр. 1938 г. было расстреляно 502 чел., 75 из них священнослужители и монахи). Почти всем, проходившим по церковным делам, предъявлялось обвинение по 58-й ст. УК РСФСР, поводы для обвинения могли быть разные: «сохранение церкви и насаждение тайного монашества», «богослужения на дому», «недоносительство», «помощь ссыльному духовенству», приют бездомных священнослужителей или, напр., такое абсурдное обвинение: «клеветал, что церкви закрываются, священники арестовываются» /Сие о катакомбниках. -- МИТ). Большинство подследственных, замученных или обманутых следователями, в конце концов признавали себя полностью или частично виновными в «антисоветской агитации», «контрреволюционной деятельности», но в вопросах веры церковный народ показал себя неустрашимым. Ни пытки, ни угрозы смерти не могли заставить верующих отречься от Бога, возвести хулу на Церковь; не редкостью является «отсутствие в деле скомпрометированных лиц», т. е. отсутствие новых имен, необходимых следователям для новых арестов.

С середины Великой Отечественной войны в Бутове располагался лагерь для военнопленных, работавших на строительстве Симферопольского шоссе и на кирпичном заводе. В 1949 – нач. 1950 г. вблизи полигона был выстроен поселок из 3 домов, в 2 из которых поселились сотрудники НКВД, в 3-м расположилась спецшкола для офицеров внутренних служб стран Вост. Европы. В сер. 50-х гг. «спецзона» была ликвидирована. Сам полигон, где находилась основная часть захоронений, обнесли глухим деревянным забором с натянутой поверх него колючей проволокой. По краям «зоны» возник дачный поселок НКВД, в котором разрешалось строить только легкие одноэтажные дачи без фундаментов и погребов. В нач. 70-х гг. в вост. части Бутовского полигона разбили яблоневый сад, обновили обветшавший забор вокруг. До 1995 г. территория находилась в ведении ФСК–ФСБ и тщательно охранялась.

Начиная с 1992 г. московская общественная группа по увековечению жертв политических репрессий (группа М. Б. Миндлина) с помощью сотрудников ФСК–ФСБ приступила к работе со следственными делами расстрелянных на Бутовском полигоне, составлялись краткие биографические сведения для буд. «Книги памяти». Весной 1993 г. полигон впервые посетили родственники погибших, осенью того же года в его юж. части была установлена гранитная мемориальная плита. С 1997 г. на Бутовск полигон ведутся комплексные работы с целью определения местоположения погребальных рвов, проводятся историко-археологические, геоботанические, геоморфологические исследования. В 1997 г. был вскрыт один из погребальных рвов: на площади в 12 кв. м обнаружили захоронения в 5 слоев, где погребены останки 149 чел. В 2001–2002 гг. специалисты выявили и нанесли на карту 13 погребальных рвов.

Весной 1994 г. на Бутовском полигоне был установлен Большой Поклонный крест (освящен 8 мая 1994), сооруженный по проекту скульптора Д. М. Шаховского, чей отец, свящ. Михаил Шик, был расстрелян в Бутове. 25 июня 1995 г. в Бутове в походном палаточном храме Всех Святых, в земле Российской просиявших, Православного Свято-Тихоновского Богословского института МП была отслужена первая литургия, которую возглавил ректор института прот. Владимир Воробьёв. Начиная с 1994 г. горячее участие в деле увековечения памяти пострадавших в Бутове принимала внучка расстрелянного здесь сщмч. Серафима (Чичагова) игум. Серафима (Чёрная). В 1995 г. Бутовский полигон передали Московской Патриархии. По проекту Шаховского был воздвигнут деревянный храм во имя Новомучеников и исповедников Российских (освящен в 1996), настоятелем которого стал внук расстрелянного здесь сщмч. прот. Владимира Амбарцумова свящ. МП Кирилл Каледа.

Документы архивов госбезопасности свидетельствуют о существовании в Москве и Подмосковье несколько крупных захоронений жертв репрессий. С 1921 г. и до кон. 20-х гг. расстрелянных хоронили в центре Москвы – на территории подведомственной ОГПУ Яузской больницы, в 1926–1936 гг.– на Ваганьковском кладбище, с 1936 г.– на Донском кладбище или кремировали в Донском крематории; есть свидетельства об отдельных захоронениях на Калитниковском, Гольяновском и Рогожском кладбищах, обнаружено массовое захоронение у стен Новоспасского монастыря. Очень большим, уступающим только Бутовскому полигону, является захоронение на территории бывшей дачи Г. Г. Ягоды, близ совхоза «Коммунарка» в Московской обл. (там были расстреляны более 6.5 тыс. чел.). В настоящее время на этой территории располагается скит Екатерининского муж. монастыря в г. Видное-2 (в 1939–1953 в постройках монастыря находилась секретная политическая тюрьма центрального подчинения «Сухановка»), освящен храм в честь Новомучеников и исповедников Российских.

Арх.: ЦГАМО. Ф. 5739. Оп. 1. Д. 358. Л.108 об.– 109; ГАРФ. Ф. 10035. Д. П–50068; Д. П–59458; Д. П–60406; Д. П–62115; Д. П–67528; П–72934; Оп. 1. Д. 22817; Архив научно-просветительского об-ва «Мемориал». [Ксерокопия следств. дела Семенова]; Особый спецфонд Информ. Центра ГУВД МО. Ф. 189. Д. СО–40179.

Ист.: Бутовский полигон. Вып. 1–7 [Док-ты и приложения]; Лубянка: ВЧК–ОГПУ–НКВД–НКГБ–МВД–КГБ, 1917–1960: Справ. М., 1997. (Россия. XX в.: Док-ты / Междунар. ф. «Демократия»); Мартиролог расстрелянных и захороненных на полигоне НКВД «Объект Бутово» 08.08.1937 – 19.10.1938. М., 1997.

Лит.: Головкова Л. А. Спецобъект «Бутовский полигон»: История, док-ты, восп. // Бутовский полигон. Вып. 1. С. 12–30; она же. Московские расстрелы // Ист. вестн. № 4 (15). 2001: (Мат-лы науч. секции «Церк.-ист. краеведе-ние 9 междунар. Рождественских образовательных чтений (Москва, 27 янв. 2001 г.)). С. 79–92; Каледа К., свящ., Алексеев С. Н., Разумов А. Я., Головкова Л. А. По-следние исследования на Бутовском полигоне // Бутовский полигон. Вып. 4. С. 5–16; Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД? 1934–1941: Справ. М., 1999; Рогинский А. Б. Послесловие // Расстрельные списки: Моск-ва, 1937–1941: «Коммунарка», Бутово: Кн. памяти жертв полит. репрессий. М., 2000. С. 490–493.

Эта статья опубликована на сайте МЕЧ и ТРОСТЬ
  http://archive.apologetika.eu/

URL этой статьи:
  http://archive.apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=822