В.Черкасов - Георгиевский. Книга “Генерал Деникин”. Документальное жизнеописание. Часть седьмая. Глава 1.
Послано: Admin 17 Июл, 2006 г. - 13:23
Белое Дело
|
В итоге 24 заключенных генералов и офицеров сошлись на
том, что их Движение должно быть преемственно с "августовс-
кой борьбой" и внепартийно.Сознательно отстранились от любых
политических течений во имя "национальной цели" - восстанов-
ления русской государственности."Быховская программа", став-
шая потом основой Белого дела, включила в себя:
1.Создание власти, "совершенно независимой от всяких
безответственных организаций", впредь до Учредительного соб-
рания.
2.Местные властные органы так же должны стать "незави-
симыми от самочинных организаций".
3.Продолжение войны в тесном единении с союзниками до
полной победы над Германией.
4.Изгнание из армии политики, упразднение войсковых ко-
митетов и комисссаров, твердая дисциплина.
5.Упорядочение хозяйственной жизни страны и продоволь-
ственного обеспечения правительственным регулированием.
6.Окончательное разрешение основных государственных,
национальных и социальных вопросов откладывается до Учреди-
тельного собрания.
Так возникла основная формула Белого дела - непредреше-
ние.Ее неопределенность продиктовалась Русской Смутой, но и
по форме, и по содержанию это перекликалось зыбкостью с пра-
вительством, неудачно названным Временным.Тоже готовившиеся
брать власть большевики были совершенно конкретны в своей
программе, прежде всего оголтело заманивая "землей", "во-
лей", "концом войны".
В этом идеологическом поединке столкнулись, чтобы кро-
ваво разрешить спор Гражданской войной, две позиции.Во-пер-
вых, офицеров, протрезвевших от либерализма, феврализма,
привычно считавших, что человек: образ и подобие Божие,- ве-
рящих, что в расчищенной от смутьянов стране народ сам здра-
во определит свою судьбу.Они продолжали завет большинства
русской интеллигенции: не хлебом единым жив человек.
На второй стояли большевики-ленинцы.По убежденности их
вождя, подход к любым теоретическим построениям должен был
начинаться с вопроса: кому это выгодно?Расчет упирался в
низменность человека.В начале XX века среди уже нерелигиозно
настроенных российских масс он имел больший успех.
Ленин, как и Корнилов, был по-своему харизматичен.Но
если православный генерал в отчаянный момент августовского
восстания национально восклицал к народу о "вере в Бога",
"храме", "мольбе Господа", то недоучившийся студент Ленин
демагогически бил на полуинтеллигенцию - самый опасный слой
общества, из которого потом вышли советские "образованцы",
самонадеянно причислявшие себя к интеллигенции...
В тяжелые эти недели Деникин убедился в девичьем му-
жестве, в том, какое это чудо - его невеста Ася, выпускница
Института благородных девиц!Она хотела пробиться к нему еще
в Бердичев.Живя в Киеве, в квартире умершей мамы Антона Ива-
новича, Ася пыталась привлечь на его защиту известнейшего
думского лидера, отличного юриста В.А.Маклакова и в конце
концов создала целую коллегию деникинских защитников из из-
вестных киевских адвокатов.
В Бердичев ей приехать Деникин не позволил, но в Быхове
красавица Ася опередила и некоторых жен, какие, как к декаб-
ристам в Сибирь, ехали сюда к узникам-мужьям.Генерал Деникин
жил вместе с генералами Марковым и Романовским.Ася, потом
ставшая Ксенией Васильевной Деникиной, это описала:
"Вошла в камеру и... смутилась.Там много народу, и все
на меня смотрят.Улыбается своей милой, смущенной улыбкой мой
генерал.А мне хочется целовать его руки и плакать...
Два окна.Между ними единственный столик; на нем малень-
кая, корявая, закоптелая керосиновая лампа.Два стула.Так что
все сидят на своих кроватях.Я сажусь рядом с Антоном Ивано-
вичем на жесткую кровать, прикрытую солдатским одеялом, и мы
потихоньку начинаем разговор под шум голосов.С тех пор боль-
ше месяца я каждый день по два раза приходила в тюрьму.В
сущности, проводила в ней весь день.
Утром после чая шла туда, возвращаясь к обеду, после
обеда - опять, и приходила к ужину.Познакомилась и присмот-
релась ко всем быховцам...Рядом с нашей камерой жил генерал
Корнилов...Против Корнилова через коридор помещались Лукомс-
кий и Эрдели, рядом с ними Эльснер и Ванновский, дальше Кис-
ляков и Орлов.Потом молодые офицеры, часть которых помеща-
лась в нижнем этаже, где была столовая.Все генералы собира-
лись всегда в нашей комнате, отчасти потому, что она была
больше других и "женский элемент" вносил оживление.Особенно
жена генерала Романовского, Елена Михайловна, очень оживлен-
ная и остроумная.Из дам была еще жена генерала Лукомско-
го.Сидели на кроватях, на сундучках и чемоданах, выдвинутых
из-под кровати.
Сергей Леонидович Марков обыкновенно шагал из угла в
угол, на ходу споря и разговаривая, или клал пасьянс на кол-
ченогом столике.Иногда к нему подсаживался Орлов и давал со-
веты.И если пасьянс не выходил, Марков посылал его к черту,
бросал карты и вскакивал.Первое время меня немного пугал
Сергей Леонидович своей шумной резкостью.
Зато с первого же дня удивительно понравился И.П.Рома-
новский.Фигура у него несколько массивная, широкоплечая, хо-
тя без всякой полноты.Одет как-то изысканнее других.Говорит
немного.Как будто не любит двигаться, все больше сидит на
своей кровати, слушает постоянные споры.Лицо умное, а улыбка
очень добрая...Наблюдая их изо дня в день, я заметила, что
он часто знает больше других.И, вступая в разговор, старался
так деликатно вести его, чтобы не дать почувствовать, что он
сведущее своего собеседника.Тогда еще он не был близок с Ан-
тоном Ивановичем.Они присматривались друг к другу, чувствуя
взаимную большую симпатию, но оба не обладали ни экспансив-
ным нравом, ни разговорчивостью.Связующим звеном служил Мар-
ков.Он был дружен и с Иваном Павловичем с ранней юности, а
за войну очень привязался к Антону Ивановичу.
Удивлял меня немножко А.С.Лукомский своим самуверенным
тоном.Говорил резко, отчетливо, внушительно...Меня он подку-
пил тем, что искренне любил покушать и делал это как-то осо-
бенно аппетитно и вкусно.Жена его, дочь знаменитого генерала
Драгомирова, прямо очаровала меня.Представительная, умная,
тактичная, она этим подкупала людей.Подмечала замечательно
чутко слабые и чувствительные места и говорила каждому, что
ему приятно...
В первый раз я увидала Корнилова во дворе.Мы возвраща-
лись после прогулки с Антоном Ивановичем, и почти у дверей
мимо нас прошел небольшого роста генерал, с желтым лицом и
немного кривыми ногами, помахивая палкой или хлыстиком.Антон
Иванович сжал мне руку и показал глазами ему вслед:
- Корнилов.
- Неужели?!
В этом слове было разочарование.Я себе его представляла
совершенно иначе, хотя и видела его портреты в газетах и
журналах.Ничего величественного, ничего такого героическо-
го...
В тот же день после обеда Корнилов пришел в нашу каме-
ру.При его входе все встали и вытянулись.Здесь, в Быхове,
или, как его шутя называли, "пол-Ставке", он был по-прежнему
Верховным, так его и звали за глаза, так к нему и относи-
лись...
Корнилов принимал участие в разговоре с большим интере-
сом и искренне смеялся над тихими замечаниями Кислякова и
громкими Маркова.Вообще он приходил в нашу камеру не очень
часто...Ко мне он относился хорошо, но говорил со мной таким
слегка шутливым, слегка покровительственным тоном, как гово-
рят с детьми.Может быть, потому что я была самая молодая в
их обществе.Раз я взбегала быстро по темной лестнице тюрьмы
и вынимала по дороге из муфты бутылку водки, которую я почти
ежедневно приносила.На площадке натыкаюсь на Корнилова.
- А ну, что это у вас, покажите.
Он взял бутылку, посмотрел и, улыбаясь, возвратил мне.
- Вот попадетесь когда-нибудь, профессиональная спирто-
ноша...
Я вообще не особенно робкая, но перед Корниловым всегда
как-то робела.А с водкой действительно мог быть скандал...
По субботам местный батюшка приходил служить всенощную
в тюрьму.Служил внизу в столовой.Составили свой хор, и Антон
Иванович очень гордился, что пел в нем.Это было его старое
"ремесло".Еще в реальном училище во Влоцлавске он пел маль-
чиком в хоре все шесть лет и носил батюшке кадило.
Я стояла у стены.Как раз передо мной стоял Корнилов.Ме-
ня он удивлял и восхищал.Как станет, заложив руку за кушак и
выставив слегка одну ногу, так и стоит целый час, не шелох-
нется.С ноги на ногу не переступит, не повернется.А у него
рана в ноге и иногда так болела, что он не мог из своей ком-
наты выходить".
+ + +
25 октября 1917 года в Петрограде произошел большевист-
ский переворот.26 октября его попытался подавить генерал
П.Н.Краснов, двинув туда свои казачьи сотни.
В Первую мировую войну полковник Краснов, отставивший
писательские занятия, командовал 10-м Донским казачьим кор-
пусом.В ноябре 1914 года получил звание генерала-майора за
боевые заслуги, командовал бригадой в 1-й Донской, потом в
Дикой дивизии.Удостоился Георгия за конную контратаку в мае
1915 года, когда сбил переправившихся через Днестр у Залещи-
ки австрийцев и отбросил их за реку с большими потерями.На-
чальником 2-й казачьей сводной дивизии среди других наград
получил Золотое оружие.
С 10 июня 1917 года Краснов стал командиром 1-й Кубанс-
кой дивизии.Во время августовского путча Корнилов вызвал его
в Ставку и приказал взять под команду еще находящиеся в эше-
лонах части крымовского 3-го конного корпуса, но в Пскове
Краснова арестовали.Алексеев перед своим окончательным ухо-
дом из Ставки успел утвердить Краснова командиром 3-го кон-
ного корпуса, многострадально бывшего в руках и графа Келле-
ра, и застрелившегося Крымова.
В сентябре 1917 года корпус Краснова стоял в районе Ос-
трова в распоряжении штаба Северного фронта.После больше-
вистского восстания в Петрограде Керенский, бежав в Гатчину,
приказал Краснову вести его на столицу.27 октября красновцы
захватили Гатчину, а 28-го - Царское Село.
29 октября в Петрограде поднялась молодая офицерская
гвардия - юнкерские училища.Их отряды отбили помещение бро-
недивизиона, гостиницу "Астория", телефонную станцию,
банк.Им оставалось взять последние большевистские оплоты -
здание Смольного института и Петропавловскую крепость, они
воззвали к помощи других воинских частей!
Откликнулись лишь несколько десятков офицеров и женщи-
ны, девушки из "ударного" батальона.Один из этой горсти, по-
ручик А.Синегуб, защищавший Зимний дворец, восклицал:
- Дорогие Корнилов и Крымов!Что не удалось вам, то, Бог
милостив, может быть, удастся нам...
Все другое офицерство, как и в феврале, по норам "об-
суждало" новую "ситуацию".А кое-кто пировал в чуму, напри-
мер, в офицерском собрании Павловского полка.Здесь, глуша
выстрелы, гремела музыка, среди ваз с цветами, бутылок вин,
коробок конфет сидели и сновали офицерики в аксельбантах,
дамы в великолепных шляпах с огромными полями.На этот раз
офицерство не хотело подставлять головы за Керенского.
Юнкера на улицах дрались до последнего, умирая смертью
храбрых.Тех, кто уцелел, после их разгрома убивали изощрен-
но.Красные, например, заставляли изранненых юношей раздеться
догола, отрезали им половые члены, запихивали их перед расс-
трелом юнкерам в рот...Честь святых офицерских погон, кото-
рые эти мальчики за геройство получили лишь на небе, так же
пытались отстоять в своем восстании юнкера Москвы.
30 октября разлагающиеся на глазах отряды Керенско-
го-Краснова были разбиты под Пулковым.1 ноября Керенский
скрылся из Гатчины.Краснова арестовали и доставили в Смоль-
ный.6 ноября Краснов бежал из Петрограда в Великие Луки, по-
том на Дон...
Быховцы к такому повороту событий были давно готовы.Для
их побега были заготовлены револьверы и фальшивые докумен-
ты.Симпатизирующий им председатель следственной комиссии
Шабловский к этому времени успел добиться постепенного осво-
бождения из тюрьмы большинства.Тут остались лишь генералы
Корнилов, Деникин, Лукомский, Романовский и Марков.Их ждали
на Дону, чтобы начинать всероссийскую борьбу с красны-
ми.
Большую деятельность развил генерал Алексеев.5 сентяб-
ря, через несколько дней после ареста Корнилова, он подал
Верховному Керенскому рапорт об отставке с поста начштаба
Ставки:
"Страдая душой, вследствие отсутствия власти сильной и
деятельной, вследствие происходящих отсюда несчастий России,
я сочувствую идее генерала Корнилова и не могу пока отдать
свои силы на выполнение должности начальника штаба".
У Алексеева, прибывшего в Петроград через Смоленск,
где находилась его семья, к середине октября был готов план
создания добровольческих частей офицеров, позже именуемых
"Алексеевской организацией".Крупнейший военный теоретик воо-
душевленно вложил опыт и оставшийся пыл, начав формировать
свое детище в столице 16 октября 1917 года.У него, как и у
соратников за быховскими решетками, с какими наладилась пос-
тоянная связь, все ответы на малахольный российский воп-
рос:Что делать?- были готовы.Личным адъютантом Алексеева
добровольно стал ротмистр Алексей Генрихович Шапрон дю Лар-
ре, бывший командир фронтового эскадрона Лейб-Гвардии Кира-
сирского Его Величества полка.
Алексеев создавал офицерские "пятерки", во главе кото-
рых, как он писал, становились "наиболее твердые, прочные,
надежные и дельные руководители".В них он видел базу будущей
новой армии, которую назовут Добровольческой.Генерал рассчи-
тывал на осознающих свой долг офицеров, чтобы перебрасывать
их на Дон и начинать битву после неминуемого разгрома керен-
щины.В алексеевские ряды в обоих столицах вступали и юнкера,
кадеты старших классов.
Переправлять добровольцев на юг помогала организация
"Белый Крест", для них шел сбор средств в финансовых и про-
мышленных кругах Петрограда и Москвы по инициативе "Совеща-
ния общественных деятелей".Здесь стали понимать, что в Рос-
сии, по сути, две партии: "развала" - Керенского и "порядка"
- Корнилова.Корнилова все больше считали спасителем Рос-
сии.Большевиков "общественные" мало принимали в расчет, но
они-то и воспламенили 25 октября Петроград.Только начавшая
здесь формироваться "Алексеевская организация" не в силах
была тогда большевикам противостоять.Кроме того, Алексеев,
как и многие военные, не хотел защищать Керенского и готовил
своих офицеров на Дон.
За полмесяца Алексеев сумел, трудясь уже и в красном
Петрограде, сколотить ядро офицерской организации.Бывший
Верховный, старый штабист, привыкший опираться на мощнейшие
аппараты армии, отлично проявил себя в совершенно новых для
него условиях подполья.30 октября он по подложному паспорту
выехал из Петрограда на Дон.И уже в середине ноября со стра-
ниц новочеркасской газеты "Вольный Дон" Алексеев объявил:
"Русская государственность будет создаваться
здесь...Обломки старого русского государства, ныне рухнувше-
го под небывалом шквалом, постепенно будут прибиваться к
здоровому государственному ядру юго-востока".
+ + +
Быховцам тоже надо было поторапливаться.К Могилеву на
Ставку несся с эшелоном матросов бывший председатель комите-
та 11-й армии Юго-Западного фронта большевик Н.Крыленко,
назначенный красным главковерхом.Утром 19 ноября в тюрьму из
Ставки примчался полковник Кусонский, сообщил Корнилову:
- Через четыре часа Крыленко приедет в Могилев, который
будет сдан Ставкой без боя.Генерал Духонин приказал вам до-
ложить, что всем заключенным необходимо тотчас же покинуть
Быхов.
Так подписал себе смертный приговор смоленский дворянин
Николай Николаевич Духонин.Он окончил Александровское воен-
ное училище и академию Генштаба.В Первую мировую командовал
полком, был генерал-квартирмейстером штаба Юго-Западного
фронта, потом его начштаба.В сентябре 1917 года генерал Ду-
хонин руководил штабом Западного фронта и был переведен в
Ставку ее начальником штаба при Верховном Керенском.Когда
Керенский исчез, с 3 ноября Духонин исполнял обязанности
Верховного главнокомандующего.
Духонин понимал, что за освобождение генералов из бы-
ховской тюрьмы его не помилуют, но сказал:
- Я знаю, что меня арестует Крыленко, а, может быть,
даже расстреляют.Но это смерть солдатская.
Генерал ошибся, рассчитывая на простую расправу.На сле-
дующий день, когда увидели быховскую тюрьму пустой, красная
матросня набросилась на Духонина, находившегося на вокзале в
вагоне нового большевистского главковерха Крыленко.На его
глазах убили генерала.Труп Духонина выбросили из вагона на
поднятые штыки, стали уродовать ими и прикладами.Растерзан-
ное духонинское тело потом долго валялось на путях...
Выслушав гонца Духонина, Корнилов приказал готовиться к
выступлению своим текинцам, с которыми не хотел расставать-
ся.Другие генералы решили добираться на Дон по-своему.
На городской квартире они переоделись.Деникин, чтобы
пробираться поездами на юг, конечно, выбрал роль "польского
помещика".Лукомский, сходный с Деникиным темными усами и се-
дой клиновидной бородкой, но более глубокой посадкой глаз,
вырядился в "немецкого колониста".В элегантно подстриженном,
породисто-горбоносом Романовском с черными стрелами усов за
версту чувствовался офицер, поэтому он лишь сменил генераль-
ские погоны на прапорщичьи.Громогласный, артистический Мар-
ков удачно вырядился в солдата и сразу начал отлично изобра-
жать "сознательного товарища".
|
|
| |
|
