МЕЧ и ТРОСТЬ
28 Мар, 2024 г. - 22:31HOME::REVIEWS::NEWS::LINKS::TOP  

РУБРИКИ
· Богословие
· История РПЦЗ
· РПЦЗ(В)
· РосПЦ
· Апостасия
· МП в картинках
· Царский путь
· Белое Дело
· Дни нашей жизни
· Русская защита
· Литстраница

~Меню~
· Главная страница
· Администратор
· Выход
· Библиотека
· Состав РПЦЗ(В)
· Обзоры
· Новости

МЕЧ и ТРОСТЬ 2002-2005:
· АРХИВ СТАРОГО МИТ 2002-2005 годов
· ГАЛЕРЕЯ
· RSS

~Апологетика~

~Словари~
· ИСТОРИЯ Отечества
· СЛОВАРЬ биографий
· БИБЛЕЙСКИЙ словарь
· РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

~Библиотечка~
· КЛЮЧЕВСКИЙ: Русская история
· КАРАМЗИН: История Гос. Рос-го
· КОСТОМАРОВ: Св.Владимир - Романовы
· ПЛАТОНОВ: Русская история
· ТАТИЩЕВ: История Российская
· Митр.МАКАРИЙ: История Рус. Церкви
· СОЛОВЬЕВ: История России
· ВЕРНАДСКИЙ: Древняя Русь
· Журнал ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ 1921 год
· КОЛЕМАН: Тайны мирового правительства

~Сервисы~
· Поиск по сайту
· Статистика
· Навигация

  
Рассказы белого штабс-капитана И.Бабкина: “Братья” -- Рассказ шестой, часть 2-я, окончание
Послано: Admin 11 Фев, 2008 г. - 20:36
Белое Дело 

Солдат-возница повернул коляску и мы покатили направо. Вдоль лесных и дровяных складов, потом бочки, бочки, запах тухлой рыбы, это были старые рыбные лавки и лабазы, потом здание таможни. Здесь мы увидели группу солдат с пулеметом. Они повели себя странно. Рассыпались чем-то вроде боевой цепи. Пулемет наставили в нашу сторону. Но огня не открывали.

- С-сукины дети! - зло прошипел Полетаев.
По движению его руки я догадался, что он тоже взялся за свой браунинг.
- В чем дело, Вадим? - пытался я добиться ответа у Мятлева.
- Совсем из памяти вышибло, Иван Аристархович, - отрывисто отвечал он. - Спасибо, что вы напомнили. Брат... Брат мой...

Мы замолчали. Клим настегивал свою резвую пару. Поведение солдат нас насторожило. Однако почему-то росла уверенность, что все происходит так, как должно. Скоро мы вынеслись к вокзалу, то есть он возник впереди нас. Улица Луговая, которая вела к нему, была запружена подводами, телегами, возами, колясками, людьми, лошадьми, блеяла потерянная коза, там и сям валялся брошенный скарб, короба, чемоданы, баулы.

- Налево, Клим! - голос “Мурочки” звучал громко и уверено.

Мы въехали в какие-то мастерские. Здания здесь были красного кирпича. Трубы возвышались над ними. Мы проехали мимо рабочих казарм, мимо часовенки на углу, мимо лавок и трактиров.

- Снова налево! - уверенно командовал Мятлев.

Это уже предместья Ростова. Видим какую-то часть. Артиллеристы пытаются вытащить пушку из глубокой колдобины. Другие объезжают их. Разрозненные группки солдат и офицеров. Они идут нам навстречу. Головы укутаны башлыками. У кого нет башлыков, те намотали бабьи платки, какие-то тряпки. Ветер рвет эти тряпки. Мокрые, они застывают на пронизывающем ветру.

- Теперь прямо, браток! - бросает Мятлев. - Только прямо. Гони, Климушка!

Другая группа офицеров. Эти сидят возле костра, никуда не торопятся. Греются. Нам крикнули:
- Куда? В Гниловской могут быть красные!

Мятлев привстал. Ему и ледяной дождик нипочем. Он держится за поручень коляски и только подбадривает Клима и его пару гнедых.
- Поддай, Клим! Можем не успеть!

Вот и станция. Она забита эшелонами. Идут какие-то офицеры. На их лицах потерянность и ожесточение. Ветер жестоко сечет нам лица ледяной крупкой. Два солдата тащат канистру. Позади офицер, что-то им приказывает. Вагоны, вагоны. Видим малиновые фуражки “дроздов”. Они заныривают в один вагон и вытаскивают оттуда какие-то мешки и ящики. Потом видим приоткрытые двери товарного вагона, превращенного в теплушку. Из жестяной трубы, выведенной наружу, идет дымок.

- Стой, Климушка!
Мятлев спрыгивает с коляски. Оборачиваетсяч к нам:
- Бога ради, господа! Он здесь... Я чувствую...
- Что-о? - в один голос с Гроссе кричу я.
Но Вадим нас не слышит. Он бежит вдоль эшелона, открывает двери вагонов.
- Есть здесь Мятлев? Капитан Мятлев? Игорек!
Ему навстречу выглядывают серые потухшие лица.
- Нет здесь Мятлева. Когда нас отправят, ваше благородие?
Но “Мурочка” не отвечает. Он бежит дальше, спотыкаясь о рельсы, о какой-то хлам. Бежит, даже не оборачиваясь к нам. И мы понимаем, что так тоже должно быть.
- Кто вы такие и что вы здесь делаете? - спрашиваю я, дойдя до вагона.
- Мы тифозные. Сыпняк у нас, ваш-бродь... Вы к нам не подходите близко, не дай Бог...
- Сколько вас?
- Да почитай все вагоны здеся, да соседний эшелон такой же!
Мимо побежали офицеры.
- Уматывайте, стрелки, сейчас начнется...
- Что начнется?
- Будем подрывать!
- Но в вагонах люди!
Офицеры смотрят на нас с каким-то сожалением. Потом бегут дальше. Нет у них времени на объяснения.
- Иван Аристархович... Господин штабс-капитан! Он тут...
Это голос Вадима.

Мы подходим. Желтый вагон открыт. Внутри какое-то движение. Потом показывается всклокоченная борода, горящие глаза, шафранные тонкие трясущиеся руки. И все-таки можно узнать Игоря Мятлева, “Волчка”. Он одет в какую-то рвань, но этой рвани много. С первого взгляда понятно, что у него тиф. Его горящие глаза блуждают. Он пытается что-то сказать, но выкрикивает нечто нечленораздельное.
- Братик!

Вадим тянет к нему руки.

Неожиданно нечленораздельные звуки складываются у “Волчка” в слова.
- Ее возьмите. Катю! Она...

Со стороны пакгаузов рвануло. Вздыбилось серое небо, полыхнув огнем. Горячим воздухом обдало нас.

Некогда разбираться. Мы запрыгиваем в вагон. Видим вороха соломы. На соломе фигуры. Точнее, их тени. Так невесомы и страшны они. Мы проходим дальше, всматриваясь в лица теней. Это мужик лежит, это тоже мужик, это молоденький солдатик со смертельно завострившимся носом. Еще какое-то лицо, не то бабье, не то мужское, но даже без намека на волосяной покров. Именно этот человек высоко кричит нам: “Да тут она, в углу!”

Мы метнулись туда и, наконец, натыкаемся на другую кучу тряпья, там же, среди косм седых волос, страшный, серый профиль. Я беру Екатерину Андреевну на руки. Она вся горит.

Мы бежим к коляске. Ноги разъезжаются. Полетаев нам навстречу. Он подхватывает “Волчка”, вместе с Вадимом они буквально несут его. Он же все оглядывается на нас. А несем ли мы Екатерину Андреевну? Не потеряли ли мы ее? Да как же можно, “Волчок”?

Серия новых взрывов потрясает низкое серое небо. Рвутся снаряды, полыхнули огнем нефтяные цистерны. Клубы желтого едкого дыма мешаются с черными. Яркие языки пламени лижут вагоны. Вагоны загораются. Мы торопимся ускользнуть от огня, от едкого дыма, от взрывов боеприпасов. По дороге я кричу бледным серым теням в вагонах:
- Идите отсюда! Кто ходячий, уносите ноги! Никуда эшелоны не пойдут... Сгорите все тут!..

Кажется, смысл не доходит до них. Или они просто не хотят понимать.

Клим и Матвеич ждут нас. Подкатили удобно коляску. Мы все “сигаем” в нее. Сначала забрасываем Игоря Мятлева и Телешеву, затем валимся сами. Один за другим.

Рессоры проседают. Снова рвется небо. Уже словно бы над самой нашей головой. Взлетают на воздух постройки. Снова ахают снаряды в огне. Один за другим. Их грохот словно веселая канонада.

Гнедые рвут постромки, бьют тяжелыми копытами по замерзающей грязи. Им тяжело, но грохот и огонь подгоняет их. Это добрые полковые кони, сразу понимаю я. Они нас вынесут.

Мы мчимся, не разбирая дороги. Где по рельсам, где по деревянным доскам, где по грязи, по лужам, по разбитой дороге, по обочине ее, которая кажется не такой топлой, мимо солдат, мимо офицеров в тряпках, мимо беженцев, сидящих у сломанной коляски.

Через полчаса мы на берегу Дона. Далеко-далеко мы видим цепочки черных фигур. Это наши переходят на ту сторону по замерзшему Дону.

- Где наша не пропадала, - хрипит Полетаев. - Рискнем, Аристархович?

Мы спрыгиваем с коляски. Лошади ступают на тонкий лед. Они храпят, чуя смерть неминучую под прозрачным ледяным покровом. Мы идем за коляской, поддерживая “Волчка” и Екатерину Андреевну.

Позади нас полнеба в красном зареве. Жуткое и символическое зрелище. Мы стараемся не оглядываться. Только теперь до меня доходит великий смысл библейской истории про Лота и его жену. Никогда не оглядывайся в прошлое. Где черный дым и смрад и смерть. Нам только вперед, к тому берегу, покрытому камышами. Там спасение. Там жизнь!

Надо ли говорить, что фельдшер первой же конной части, к которой мы пристали, определил, что у Вадима Мятлева тиф. Это в горячке, что началась, он приехал за нами. В горячке, вдруг неизвестно каким нутряным чутьем угадал, что брат его рядом. И сразу мне стало ясно, почему хватался “Мурочка” за голову, почему смотрел таким пристальным нечеловеческим взглядом.

В эскадронном обозе нас покормили. Расспросили, кто мы, какой части, куда направляемся. Мы рассказали о брошеных эшелонах. О сотнях если не тысячах тифозных и раненых, взорванных, сгоревших, погибших в пламени. Либо добитых красными.

Мы натаскали много сена в шарабан, чтобы нашим больным было нетряско. Сами шли рядом. Оба брата Мятлевы то окунались в жар и забытье, то приходили в себя. И оба - одновременно. У Екатерины Андреевны жар неожиданно стал спадать. Вероятно, в тот момент, когда мы выхватили ее из вагона, у нее наступал кризис. Теперь она только тревожно следила за мечущимися “Волчком” и “Мурочкой”.

Нам дали много белья. Свежего, нового, теплого, из старых запасов. Мы переодели “Волчка” и Екатерину Андреевну. Мы заставляли ее пить бульон от мясной похлебки. Она сопротивлялась, требовала оставить ее в покое.

Мы сопровождали их, пока не нашли возможности устроить в полевой лазарет. Начальнику лазарета я заявил, что это - офицеры нашего батальона. В общем-то, душой я не покривил. Они стали нашими. И особо наказал насчет Екатерины Андреевны.

Война часто обнаруживает самое неожиданное в человеке. Неправда, что она очищает душу от наносного, от мусора и грязи. Всякое случается, чего греха таить? Были мы свидетелями совершенно обратному. Видели как забавлялись люди жизнями других, словно дети глиняными свистульками, захотел посвистел, расхотел - бросил да еще ногой притопнул. Было и ожесточение сердец, какого никому не пожелаешь.

Но вдруг сталкиваешься с чем-то сокровенным. И замираешь - словно заглянул в чужой сад, а там прекрасная девушка, легкий стан перетянут пояском, русая головка склонилась над книжкой, в губах травинка. Глаза поднимет, и ты пропал, совсем пропал. И до самого последнего часа своего будешь помнить тот взгляд, и тот золотистый пробор, и тонкий стан, и травинку...

Вадим Мятлев, “Мурочка”, когда-то известный своей физической силой, бравший одной рукой за химок да себе на загривок комиссара, сбивавший кулаком зверского жеребца под краскомом Чертодюженным, ломавший руками ради шутки и удали подковы, поднимавший на себе пушку, окончит свои дни в санатории для душевнобольных, в 1935 году, на юге Франции, в Провансе, известном своими круглобашенными замками, пахучим козьим сыром, домашним вином и неизбывной памятью о тамплиерах.

Его старший брат Игорь, когда-то получивший прозвище “Волчок”, так никогда и не женится. В 1922 году он будет пострижен в монахи и проживет в крохотном монастырьке в сербском Косово, в полной безвестности, лет десять. Однажды я видел его в Белграде, на Пасху. Он меня, кажется, не узнал. Позже он переберется в тот же Прованс, на юге Франции. Поселится неподалеку от санатория, где угасал Вадим. Тоже в небольшом монастырьке, где подвизались двое французов, двое греков, трое русских и один грузин.

Екатерина Андреевна не выйдет больше замуж. Она будет долгое время платить в санаторную кассу через наше Общество Галлиполийцев. Так же будет делать вклады в монастырек на юге Франции. Во время Второй мировой войны она перейдет границу с Испанией и уедет в Америку.

Она умрет в 1967 году, в Нью-Йорке. В ее квартире на Парк-Авеню, в гостиной, справа от старых настенных часов, будет висеть в рамочке старая же фотография: два офицера в фуражках с непонятнымим кокардами. Улыбаются, прищурясь не то от солнышка, не то от хорошего настроения.

Париж 1939 год, Нью-Йорк 1972 год.

(Цикл публикаций из эмигрантских изданий)

 

Связные ссылки
· Ещё о Белое Дело
· Новости Admin




<< 1 2 3 >>
На фотозаставке сайта вверху последняя резиденция митрополита Виталия (1910 – 2006) Спасо-Преображенский скит — мужской скит и духовно-административный центр РПЦЗ, расположенный в трёх милях от деревни Мансонвилль, провинция Квебек, Канада, близ границы с США.

Название сайта «Меч и Трость» благословлено последним первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием>>> см. через эту ссылку.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ от июля 2017 года: me4itrost@gmail.com Старые адреса взломаны, не действуют..