В.Черкасов-Георгиевский “Хорунжий Казачьего Стана РОА В.Г.Пивоваров, мой отец и День победы Красной армии”
Послано: Admin 09 Мая, 2009 г. - 00:19
Русская защита
|
Публикующееся ниже письмо доживающего свой героический и горький век под Новочеркасском белого донского казака В.Г.Пивоварова было получено нашим автором, членом РосПЦ из Екатеринбурга казаком А.И.Куксой еще в марте 2009. Оно рассказывает, что Василий Григорьевич совсем осиротел – умерла его супруга, тоже бывшая заключенная ГУЛага. Мария Ивановна последние годы тяжело болела, лежала пластом после инсульта.
Почему-то сразу я не захотел сие письмо публиковать, а теперь понимаю отчего: приберегал для сегодняшнего дня – для совецко-эрэфийских заливисто-победного, а для русских истинно-православных людей -- поминального о сотнях тысяч наших соотечественников, воевавших против сатанизма Сталина в Русском освободительном движении (РОД), из которого наиболее известны Русская освободительная армия (РОА) генерала А.А.Власова, Русский корпус, 15-я казачья кавалерийская дивизия, Казачий Стан.
Подробно почитать о судьбе В.Г.Пивоварова можно на МИТ в его письме на Пасху Христову 2008 года: Хорунжий казачьих войск Вермахта В.Г.Пивоваров “Родился я в 1925 году в Новочеркасской тюрьме”.
Фотография с сайта «Обще-Казачья Станица имени Атамана Петра Молодидова» в новом формате, который скоро будет опубликован
А вкратце напомню, что Василий Григорьевич – сын белого атамана, казачьего полковника, которого вместе с женой и другими членами их семьи расстреляли чекисты, а его, мальчика, взятого из тюрьмы у родившей казачонка в камере матери-смертницы, потом скрывала под своей фамилией казачья семья Пивоваровых. Василий Григорьевич начал бороться против совецких в 1943 году на Дону в Атаманской сотне 1-го Донского полка Атамана Войска Донского полковника С.В.Павлова, потом по всей Европе воевал в казачьих соединениях вермахта против Красной армии, пока весной 1945 не попал в проклятый австрийский городок Лиенц. Здесь он вместе с другими казаками и их семьями был выдан на расправу в СССР. Потом был ГУЛаг, из которого хорунжий вышел только после смерти Сталина.
Трое этих демократико-коммуноидных особей приговорили десятки тысяч казаков на смертную выдачу в концлагерь “СССР”
Еще раз сегодня я “перелистываю” судьбу настоящего русского человека, казака В.Г.Пивоварова, не сгибающегося перед всевозможными невзгодами всю его длинную жизнь. Думаю о фронтовиках с обоих сторон на этой Второй гражданской войне 1941-45 годов. И, конечно, вспоминаю своего отца Георгия Иоакимовича. Какая все-таки надрывно-бедовая у него была любовь к России, к Отечеству -- на наш сегодняшний взгляд, когда знаем почти ВСЁ о тех временах! Отец отсидел в ГУЛаге перед войной дважды, быв под расстрелом в палатке смертников на Воркуте. Причем, отбывал срока не по случайности, а как идейный борец с Совдепией – автором антисовецко-антисталинских стихов, затем -- организатором антисовецкого кружка среди студентов Московского химико-технологического института имени Д.И.Менделеева.
Однако потом отец после офицерского училища прошел всю войну на ”передке”, был ранен, контужен, сначала воевал лейтенантом, начальником химической службы пехотного полка Совецкой армии (СМ. ВЕРХНЕЕ ФОТО: первый справа в нижнем ряду среди однополчан-офицеров), даже не помышляя, чтобы уйти от красных к идейно-близким русским по другую сторону фронта.
Более того, отец заканчивал войну подпоручиком стрелковой дивизии Польской армии (СМ. ВЕРХНЕЕ ФОТО), где за каждым офицерским шагом не следили смершевцы, особисты. Он, вошедший в Берлин с поляками, мог преспокойно скрыться в зоны союзников, откуда была дорога на все четыре стороны света. Да что Западная Европа! Отец имел возлюбленной дочь начальника полиции Кракова, которая, беременная от подпоручика, умоляла его уехать вместе к ее дяде в Бразилию... Из-за этой Елены подпоручику Гжегошу (Георгию) Черкасову пришлось стреляться на дуэли с ее отцом, ненавидевшим русских. Но в итоге подпоручик отправил Елену в Бразилию на пароходе через Гамбург из британской оккупационной зоны, а сам дослужил, был награжден польским "Крестом за заслуги" и вернулся в Москву в 1945-м, чтобы в 1949 году снова пойти по тюрьмам, этапам, зонам ГУЛага. Для сего на третий арест как «повторника» к отцу чекистами был приставлен персональный провокатор-сексот. Освободился подпоручик Черкасов в последний раз лишь одновременно с хорунжим Пивоваровым после собачьей смерти людоеда Йоськи Сталина, миллионами гробившего русских что в лагерях, что на “Великой Отечественной” войне...
Казак Пивоваров досыта испил “раздачу” за своих отца-мать, за себя, родившегося на тюремных нарах, кроша совецко-красных, где только они ему не попадались под пулю, шашку, штык, кинжал, едва ли не зубами в рукопашной. А как и с кем поквитался мой отец, сидевший в ГУЛаге всю молодость и зрелость с перерывом лишь на эту поганую войну двух людоедов, снова окончившуюся тюрьмой да сумой для Русских? Невероятная на мои сегодняшние знания отцова биография...
Но судьба отца проясняется, ежели учитывать, что ведь и отцов старший брат, мой дядя, белый офицер, пробившись после Ташкентского Офицерского восстания в январе 1919 в Фергану, так же вот не ушел за границу в близкие Афганистан, Персию, которые лежали в привольном антибольшевицком мире. Дядя-то тоже остался в Отечестве -- почти на верные пыточные допросы в ЧеКа, ГУЛаг, казнь, точно так, как потом и его младший брат. Дядя не драпанул и потом со столь доблестно теперь описываемыми “эвакуировавшимися” врангелевцами, да мало ли народу сигало через разные моря, границы подальше от большевиков.
Для дяди и отца было неизбывным горем – разлучиться со своим народом, родней, соседями, однокашниками, сокурсниками, коллегами, однополчанами, всеми, кто вокруг думал, говорил, дышал и погибал по-русски. Это сурово – задолго до старости погибать, но помирать-то припадало на миру, на СВОЕМ русском миру, пусть и подсовецком. Этого те, кто народился потом в парижах, нью-йорках от “эвакуировавшихся” русских, никогда не поймут. Они и не поняли, когда недавно сдали под начало сотрудников чекистов -- сергиан МПешки в Эрэфии свою последнюю святыню – Церковь, запечатлев тем, что уж давно нет никакого Русского Зарубежья. А могло ли оно быть долговечным от «эвакуировавшихся» из тысячелетнего родного дома МАТУШКИ-РОССИИ?
Скажу и еще больше. Ежели бы остатки белых не ушли за кордоны, а перестрадав, скрываясь в огромной Триэсерии, воссоединились вооруженно ИЗНУТРИ страны на Второй Гражданской с подсовецко-антисовецкими русскими, когда немцы ударили ИЗВНЕ, безысходно бы рухнул СССР, чтобы возродиться Белой Россией. Ведь только двое таких «подсовецких», Воскобойник и Каминский, сумели поднять, возглавить и знаменито запечатлеть с 1941 по 1943 годы Локотьскую русскую республику в самом сердце России на Орловщине и Курщине. Именно о таком свержении коммунистического ига мечтал в оккупированной Франции генерал А.И.Деникин. В этом случае большинство оставшихся в СССР «беляков», скорее всего, погибло бы, как пало не меньшее число, чем остатки Белых армий, новомучеников Российских за исповедание Веры Христовой. Но так, как эти мученические смерти, основавшие Катакомбную Церковь и длящиеся поныне антиМПешные приходы истинно-православных христиан ИПЦ, Белые своим примером Подполья воспитали бы новое поколение «подсовецких» Белых бойцов. Однако у офицеров, прославившихся «психическими» атаками, ДУХОВНОГО мужества не хватило на гибель в России до последнего бойца. Отчего? Оттого что, как свидетельствовали в эмиграции сами белые, ставшие священниками РПЦЗ, недоставало им Веры Христовой. Будучи февралистски «подкованными» своими начальными вождями, монархический лозунг «За Веру, Царя и Отечество» cжался у рыцарей тернового венца до Отечественного патриотизма. И одним из первых был повинен в этом тот же самый «военный интеллигент» генерал Деникин.
Надо признать. Мой отец не смог стать таким же воином РОД, как В.Г.Пивоваров, по нескольким причинам. Во-первых, он никогда не вспоминал о своих родовых казачьих корнях. А нужно признать и некоторую правоту атамана П.Н.Краснова, критиковавшего манифест власовского Комитета Освобождения народов России так: «В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917г., заразившись неизлечимым или почти неизлечимым недугом. Но это верно только в отношении собственно русских областей. На юге (в частности, в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к коммунистической заразе». Также, хотя был отец верующим в Бога, он себя не чувствовал воином Христовым, поднявшимся против сатанистов-коммунистов. Это и было главным недостатком всех антисовецких сил, начиная с Белых, за исключением русских православных новомучеников Христовых.
Во-вторых, белогвардейская эпопея отцова старшего брата, бывшего Императорского офицера, была для отца не заветной, а больше «бытовой» как славное дело, но ни к чему его самого не обязывающее. Так об этом, кстати, думал и сам его очень скромный старший брат Александр Иоакимович в отношении и собственного Белого Дела на будущее. Это ведь в наши постсовецкие времена, когда можно болтать и восхищаться чем угодно, гламурные белоделяги для пижонства с придыханием вещают о «необыкновенном величии Белого Дела» и т.п., а сами-то – настоящие -- Белые никакими-такими «избранниками» себя не мнили. С одной стороны, это делает им честь, а с другой -- не зовет на новую жертву.
И наконец, отец, едва не казненный в ГУЛаге, измотанный всеми его ужасами и испытаниями, по русской какой-то незлобливости, что ли, в общем-то не обижался на своих мучителей, палачей из ГПУ-НКВД, а потом из МГБ. Он, очевидно, считал, что сам и они просто делали свое дело, каждый -- свое. Он боролся, как мог, против коммунизма, Сталина, а чекисты за это его старались убивать тюрьмой и в лагере. Ну что поделаешь, коли так сложилось на этот раз в России, как бы размышлял отец. Об этом же воскликнул обычно сдержанный В.Г.Пивоваров в своем письме: «НАС убивают»!
Перешел бы отец на антисовецкую сторону фронта, если б подвернулся ему случай? Бог весть. Об этом, он, наверное, и сам не знал. Но то, что воевал и был отец в Совецкой, потом в Польско-совецкой армии из-под палки, т.е. из-под, так сказать, заградотрядов и смершистов-особистов, всяких политруков и стукачей, это точно. Отец объяснял свою безысходность, как и большинства совецких солдат, офицеров, очень похоже на то, как потом талантливо описал фронтовик В.Астафьев в своем романе «Прокляты и убиты». И Астафьев прямо говорил в интервью, что воевали они не за какую-то «Родину», «освобождение ее от фашистского ига», тем более – «за Сталина» и что «Родина-мать зовет» и т.п., а потому как жить хотелось, вернее – выживать, что по эту сторону фронта было привычнее. Ведь – со СВОИМИ!
Так было, есть и будет – только на нас, “осколках” Российской Империи, “отзвуках” ГУЛаговской лагерной пыли, исповедниках Церковного подполья, кровью и душами своих дедов, дядюшек, отцов влитых в Русскую землю, она стояла и стоять будет. Как всегда на Святой Руси – ты да я, да мы с тобой. Все это, конечно, не имеет никакого отношения к нынешнему Дню победы Красной Совецкой армии.
Это заветно, что казак Василий Григорьевич Пивоваров, выварившийся в котлах истории ХХ века и огнепальной русской жизни, жив и все еще выходит, стоит на своем донском базу. Братья и сестры во Христе, коли вы хотя бы “на кусочек” еще русские, помолитесь же сегодня о нём, о таких, как он. Не эрэфийских литавр и победных фанфар требует своими бескрайними погостами наша Россия.
(Окончание на следующей стр.)
|
|
| |
|
