МЕЧ и ТРОСТЬ
28 Мар, 2024 г. - 12:47HOME::REVIEWS::NEWS::LINKS::TOP  

РУБРИКИ
· Богословие
· История РПЦЗ
· РПЦЗ(В)
· РосПЦ
· Апостасия
· МП в картинках
· Царский путь
· Белое Дело
· Дни нашей жизни
· Русская защита
· Литстраница

~Меню~
· Главная страница
· Администратор
· Выход
· Библиотека
· Состав РПЦЗ(В)
· Обзоры
· Новости

МЕЧ и ТРОСТЬ 2002-2005:
· АРХИВ СТАРОГО МИТ 2002-2005 годов
· ГАЛЕРЕЯ
· RSS

~Апологетика~

~Словари~
· ИСТОРИЯ Отечества
· СЛОВАРЬ биографий
· БИБЛЕЙСКИЙ словарь
· РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

~Библиотечка~
· КЛЮЧЕВСКИЙ: Русская история
· КАРАМЗИН: История Гос. Рос-го
· КОСТОМАРОВ: Св.Владимир - Романовы
· ПЛАТОНОВ: Русская история
· ТАТИЩЕВ: История Российская
· Митр.МАКАРИЙ: История Рус. Церкви
· СОЛОВЬЕВ: История России
· ВЕРНАДСКИЙ: Древняя Русь
· Журнал ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ 1921 год
· КОЛЕМАН: Тайны мирового правительства

~Сервисы~
· Поиск по сайту
· Статистика
· Навигация

  
Рассказы белого штабс-капитана И.Бабкина: “Монах Исидор” -- Рассказ одиннадцатый, часть 2-я, окончание
Послано: Admin 21 Июн, 2008 г. - 13:45
Белое Дело 
Предыдущие публикации см. "Разведчик капитан Вика Крестовский" -- Рассказ первый, а также “Расстрел своего” -- Рассказ второй, а также “На живца” -- Рассказ третий, а также “Подарок на Рождество” -- Рассказ четвертый, а также “Полуденное купание” -- Рассказ пятый., а также “Братья” -- Рассказ шестой, часть 1-я, а также ”Братья” -- Рассказ шестой, часть 2-я, окончание, а также “Гибель ротмистра Дондурчука” -- Рассказ седьмой, а также “Генеральский вагон” -- Рассказ восьмой, а также “Порошки” -- Рассказ девятый, а также “Свидание” -- Рассказ десятый, а также “Монах Исидор” -- Рассказ одиннадцатый, часть 1-я.

+ + +
Через неделю, уже невдалеке от Харькова, верст за сорок, опять мы приняли бой. На этот раз красные собрались немалой силой. Пустили бронепоезд по железной дороге. Разведчики Крестовского донесли, что станцию Н-скую прикрывают двумя батареями. Что замечены крупные кавалерийские части. Что собрано там не меньше двух пехотных полков.

Наш батальон, правда, тоже пополнен. Более четырехсот штыков да двухбатарейный арт-дивизион, да наши башибузуки, готовые на лихие дела. Однако из четырехсот штыков сто восемьдесят - недавние пленные красноармейцы. Этого со счетов не сбросишь. Записаться-то они записались, но как поведут себя в бою?

По лицу подполковника Волховского понял, что и его точит червячок сомнений. Сказать-то он ничего не сказал. Только я волосками кожи ощущаю, дыхание его стерегу.

Собрались командиры рот и батальонных служб на открытом месте, на взгорочке. Василий Сергеевич каждому в глаза смотрит, отдавая распоряжения. Словно спрашивает: твои как, выдержат?

Мы все стараемся показаться молодцами. Глаза в глаза, плечи вразворот, подбородки кверху. Выдержат, Василий Сергеевич, как не выдержать? Каши со свининой налопались, чаю с сахаром, а то и вареньем напились, на мягких постелях выспались, настроение веселое, патронов в винтовках вдоволь. Да мы эту красную шушеру одним криком разгоним!

Но у каждого своя скребется мышь: а не повернут бывшие красные против наших офицеров? Если по самой последней и наичестнейшей правде, то кадровых-то нас почти и не осталось. Полтора десятка, может. Да дюжины две офицеров военного производства. Остальные - бывшие студенты, гимназисты, юнкера, ремесленники, казаки, рабочие. Уже в нашем батальоне добыли себе офицерские звания.

Однако получены приказы, каждый отправляется к своей роте, ко взводам, к своей пулеметной команде, к своим пушкам, к обозу и лазарету. Остаются возле Волховского только телефонисты да адъютант и три-четыре ординарца. Вдруг откуда ни возьмись монах Исидор. Словно из воздуха обозначился. И прямиком к Василию Сергеевичу:
- Я, ваш-высок-блародие, с санитарами побуду, ежели нет другого приказания.
Помолчал, ожидая слова подполковника. Другого приказания у подполковника Волховского в этот момент не нашлось. Тогда монах сказал:
- За людей не сумлевайтесь, роты ладные, я их чуйствую, ей-Богу!
Василий Сергеевич только пожал плечами, потом взглянул отцу Исидору в лицо. Встретились они глазами. Положил наш батальонный руку на плечо монаха:
- Благодарю тебя, отец Исидор! Молись за нас.
И повернувшись к телефонистам, ко мне с адъютантом, к ординарцам:
- С Богом!

Это был тяжелый и упорный бой. Батареи штабс-капитана Соловьева беспрестанно били по красным позициям, по бронепоезду, по станции, по кавалерийской лаве, что вылетела нам во фланг. Пулеметные команды чудеса совершали: в свою очередь мчались во фланг красной лаве, что нам пыталась зайти во фланг. Поливали свинцом красных конников, хотя по ним самим били и вражеские гаубицы, и пушки бронепоезда, и пулеметы большевиков. Потом наши роты медленно, но неодолимо пошли вперед. Они словно бы не обращали внимания на артиллерийский огонь противника. Конный налет красных, угрожавший опрокинуть их и растоптать, их словно бы не касался. Они шли и шли вперед, на станцию.

Со взгорочка было хорошо видно в мой Цейсс, что ряды наши редеют. Но было видно так же, что страха у людей нет. Зато на станции переполох, мечутся красные, пытаются перецепить какие-то вагоны, потом их бронепоезд врезается в их же товарный эшелон. А тут еще несколько метких попаданий из наших орудий.

Наконец, пущен в ход наш сильнейший резерв, это сотня Вики Крестовского. Они сшибают красных конников, гонят их через лощины, по полю, бьют из карабинов, расчищают место для своих пулеметов. Вот и пулеметные тачанки наших башибузуков. Тачанки у них особые, из чебоксарских тарантасов, на высоких мягких рессорах, переделанные. Таких тачанок даже у Махно не было. Мы когда Перхурчика взяли, он желтыми зубами своими скрипел: “Мне бы два десятка таких колясок, я бы вам показал!”

Наши тачанки вклиниваются почти в самые ряды красной пехоты. И та уже через две-три минуты боя бежит. Другие сдаются, втыкая винтовки штыками в землю и вскидывая руки кверху. Третьи еще пытаются отстреливаться. Но перед ними цепи нашего Офицерского батальона. Неумолимые в своем все убыстряющемся движении.

Нет, не подкачали новенькие. Врываются на станцию. Забрасывают ручными бомбами. Башибузуки Крестовского неистовствуют, налетают на красную батарею, рубят прислугу.

- Айда, Иван Аристархович, - говорит подполковник Волховской. - Нам теперь там быть!

Мы вспрыгиваем в его рессорный шарабан. Возница Щенев, когда-то тоже красный пленный, а теперь до последнего вздоха преданный Василию Сергеевичу, гонит шарабан к станции. Адъютант и ординарцы за нами. У адъютанта в руках наш батальонный значок. Это треугольник золотой парчи, с византийским крестом посредине. Чины батальона, заметив значок командира, воодушевляются еще больше. Они набегают на все еще такающий пулемет красных. Через минуту пулемет обрывает трели. Они бьют с колена по мечущимся красным конникам.

Мы мчимся вперед. Подполковник Волховской привстал, вынув свой наган. Раза два-три нажимает на спусковой крючок. Я бабахаю из карабина. Увеличиваю, так сказать, плотность огня. Станция все ближе. Она вся в огне, в дыму. Там идет густая ружейно-пулеметная перестрелка. Но мы знаем, что это мы добиваем красных.

Первые станционные строения. Пакгаузы. Рабочая сторожка. Кусты отцветающей сирени. Неожиданно подполковник кричит:
- Стой, Щенев! Стой!
Щенев натягивает вожжи. Пара гнедых оседает на задние ноги. Коляска едва не переворачивается. Меня чуть было не выносит из кузова. Но тут же я вижу, что стало причиной этой команды. Возле кустов темнеет старая повытертая до серости ряска. Это отец Исидор склонился над кем-то. Он увидел нас:
- Здесь офицер, ваш-сок-бродь! Он ранен! Из бронепоезда снарядом...
Подполковник соскакивает с шарабана. Я за ним, подхватив карабин. Мы всматриваемся, кого зацепило. Это поручик Щегловский. Он лежит под кустом сирени. У него серо-землистое лицо. Его ладони в крови. Его живот в крови, гимнастерка набухла от крови. К нам бежит санитар. Бежит он тяжело, видно, что уже набегался за час боя.
- Я умираю? - спрашивает в это время Щегловский.
- В живот? - переспрашивает подполковник, снимая фуражку и наклоняясь над раненым. - Ничего, Андрюша! Это тебе в нашем лазарете залатают...
-Василий Сергеич, господин подполковник... - облизывает пересохшие губы Щегловский. - Маме отпишите... Что погиб за родину, за Бога, за них... Еще за Дашеньку...
- Отставить, поручик! - бодро ответил было Волховской, но посмотрел в замкнутое, потемневшее лицо отца Исидора и склонил свою голову. - Напишу, Андрюша! Обязательно напишу. И про Дашеньку, нашу княжну. Она ведь любила тебя...
- Правда? Как вы узнали?
- Сама сказала. Верно, Иван Аристархович? - обернулся ко мне.
- Да, Андрей. Спрашивала меня, что ей делать. Не может первой признаться...
Поручик Щегловский словно ищет что-то в наших лицах. Не шутим ли мы? Не решили ли поиздеваться над единственным светлым воспоминанием в его жизни? Нет, Андрюша, мы не шутим. Вот и отец Исидор здесь, он бы сразу почувствовал. Как можем мы в такой момент?
- Спрашивала вас?..
На его обескровленном лице слабая, но счастливая улыбка.

Подполковник Волховской выпрямился.
- Отец Исидор, Щенев поднимите офицера на мою коляску. Щенев, поступаешь в подчинение отца Исидора. Гоните в лазарет. Поручика Щегловского в первую очередь... Мой приказ!
Один из ординарцев спрыгивает с коня. Подает уздечку подполковнику. Но Василий Сергеевич точно не замечает. Потом, услышав треск винтовок, трясет головой, надевает фуражку на голову:
- Пойдем-ка, Иван Аристархович, покончим с этой швалью!

Мы шагаем по захваченной станции. Горят вагоны. Кричат раненые. Снуют санитары с носилками. Офицеры разгорячены удачной атакой. Кто-то бросает ручную гранату в пристанционный домик. Она гулко ухает.

- Поджарил краснюка? - ухмыляется Кугушев.

Другие сгоняют пленных. Красноармейцы расстеряны, перепуганы. К нам подлетает Вика Крестовский. Он еще в пылу и азарте атаки. Его белый конь храпит. Крестовский докладывает с высоты:
- Господин подполковник, красная бригада разбита, взято шесть пушек, количество пулеметов и пленных уточняется!
Белый жеребец его ходит под ним. Тоже еще весь дышит боем.
- Бронепоезд?
- Ушел, Василий Сергеевич!
- Догнать и уничтожить! - резко приказывает подполковник Волховской.
Какую-то долю секунды Вика оценивает приказ. Потом выпрямляется в седле:
- Слушаюсь, господин подполковник!

Подходят командиры рот и взводов. Докладывают о трофеях, о захваченных пленных, о выполнении боевой задачи. Наши потери ощутимые. Но батальон только окреп от этой победы. Дальше прямой путь на Харьков.

...Поручик Щегловский умер, не доехав до нашего полевого лазарета. Отец Исидор отпевал его и еще тридцать семь офицеров и нижних чинов батальона на следующий день. Он стоял в своей старенькой заплатанной ряске. На ней были видны пятна крови. Я знал, чья это кровь.

Бронепоезд красных ушел-таки. На всех парах помчался к Харькову, не угнаться было охотникам Вики на уставших конях за железной машиной.

(Продолжение на следующих стр.)

 

Связные ссылки
· Ещё о Белое Дело
· Новости Admin




<< 1 2 3 >>
На фотозаставке сайта вверху последняя резиденция митрополита Виталия (1910 – 2006) Спасо-Преображенский скит — мужской скит и духовно-административный центр РПЦЗ, расположенный в трёх милях от деревни Мансонвилль, провинция Квебек, Канада, близ границы с США.

Название сайта «Меч и Трость» благословлено последним первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием>>> см. через эту ссылку.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ от июля 2017 года: me4itrost@gmail.com Старые адреса взломаны, не действуют..