1994 год: Насколько епископ Григорий (Граббе) был прав о "развале, хаосе" РПЦЗ? -- Его письмо Митрополиту Виталию.
Послано: Admin 04 Янв, 2008 г. - 14:22
История РПЦЗ
|
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Митрополиту Виталию
Председателю Архиерейского Синода
Русской Православной Церкви Заграницей
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!
Очень давно уже, собственно, с первых дней возглавления Вами нашей Зарубежной Церкви, я с большим беспокойством и сердечной тревогой следил за тем, как быстро стала она скользить в пропасть административного развала и канонического хаоса.
Я все это время подавлял в себе желание откровенно высказать Вам свое беспокойство за судьбы нашей Зарубежной Церкви главным образом ввиду опасения, что всякое мое высказывание будет воспринято Вами как моя личная обида.
Поверьте, Владыко, что хотя у меня и не могло не быть чувства известного огорчения в отношении членов Собора и Вас лично, я по милости Божией ни к кому не питал никаких недружелюбных чувств. Как Вы и сами знаете, я всеми мерами старался и стараюсь в первую очередь руководствоваться интересами нашей Церкви и заграницей, и в России.
Я очень прошу Вас терпеливо выслушать мои наблюдения, касающиеся лет, когда я перестал быть секретарем Синода. Хотя я уже и не несу никакой формальной ответственности за последующие судьбы нашей Церкви, я не могу равнодушно наблюдать все происходящее теперь на моих глазах.
Наши беды начались с первого же Архиерейского Собора, состоявшегося после кончины Митрополита Филарета. На этом Соборе первым его незаконным актом было решении о предании следствию и суду о.Антония (Граббе, сына автора. -- Прим. МИТ), которого члены Собора, фактически, лишили даже возможности подачи апелляции, ибо ему пришлось бы подавать ее тому Собору, который вынес незаконное постановление. Мое указание на нарушение канонов и консисторских правил было принято членами Собора только как пристрастие отца к сыну и никак не больше, а доклад о.В.Шишкова на имя Собора с указаниями на неканоничность производства по этому делу был принят как нанесение оскорбления Собору.
Может быть, Вы вспомните, что Вы самолично сказали о.Антонию, что хотели бы, чтобы он "исчез". Он тогда в полном недоумении спросил Вас, куда именно, на что Вы не соизволили дать ему ответа. Когда же он, по Вашему же собственному желанию, "исчез" из Зарубежной Церкви, Вы в спешном порядке объявили его подлежащим лишению сана, чего, слава Богу, не довершили. Этим актом наша Церковь лишилась исключительно трудоспособного и талантливого работника.
В результате Иерусалимская Миссия до сих пор так и не имеет своего Начальника, былой престиж наш в Иерусалиме (и в Патриархии, и в Израильском правительстве) оказался совершенно уничтоженным; Палестинское Общество, всегда бывшее мирским и самостоятельным, - сейчас судится с Синодом, отстаивая свои права, а немалые средства, полученные о.Антонием за конфискованное 40 лет тому назад имущество - почти все растрачены на несколько ненужных судебных процессов.
Чтобы иллюстрировать отношение членов Собора того времени в отношении меня, не откажите вспомнить речь на банкете по случаю Вашего избрания. Тогда еще протопр. - о.Иоанн Легкий, приветствуя Вас, сказал, что радуется, что в моем лице Вы будете иметь такого же опытного и верного помощника, как и три Ваших предшественника.
К величайшему моему удивления, проглядывая протоколы после окончания Собора, я увидел, что речь его была воспринята как "оскорбление всему Архиерейскому Собору". Это удивительное постановление так и осталось в протоколе как "назидание потомству".
В это время Вы предложили мне сохранить за собой имевшиеся в моем ведении приходы и прибавить к ним еще и несколько пеннсильванских. По Вашему указанию, я составил тогда список приходов, которые должны были войти в мою епархию. Но когда я пришел на заседание, то Вы задержали мой доклад по этому делу и резко обрушились на меня за мою "несостоятельность" как администратора и фактически поставили мне ультиматум: или самому подать прошение об уходе на покой, или же быть судимым Собором, хотя и неизвестно за что. Видя, что и Вы, и большая часть членов Собора ищете возможность изгнать меня из своей среды, я во имя церковного мира подал заявление об отставке, хотя ровно никакой вины, достойной суда и увольнения, я за собой не чувствовал. Причиной недовольства членов Собора было выставлено неумелое с моей стороны ведение дел в Риме, хотя я тогда полностью поддержал мнение посланного туда в качестве следователя Арх. Антония Лос-Анжелосского.
Только покойный Арх. Серафим Чикагский, несмотря на уже предсмертную болезнь, написал Вам решительный протест против моего незаконного увольнения с Вашингтонско-Флоридской кафедры.
На этом же Соборе неожиданно было объявлено, что Секретарем Синода назначен Арх. Лавр, а его заместителем Еп. Иларион. В повестке Собора смена Секретаря не значилась. Мне пришлось самому указать Собору, что назначая на должность кого бы то ни было, надо предварительно освободить это место от другого лица, занимающего должность. Я сразу же подал в отставку. Меня, однако, не могло не беспокоить то, чего члены Собора не пожелали принять во внимание, а именно, что новый Секретарь Синода будет жить на расстоянии 200 миль от Канцелярии, а его заместитель - совершенно неопытный в канцелярской процедуре человек.
Мое такое скоропалительное удаление после 55 лет служения Зарубежной Церкви в должности Секретаря Синода (хотя и называвшейся в разное время по-разному) должно было показать нашим врагам, что у нас произошла революция, что, несомненно, отразилось бы плохо на престиже Синода. Заботясь о возможном в данный момент сохранении достоинства Синода, я должен был сам указать Вам на это обстоятельство. Видимо, Вы и сами почувствовали тогда некоторую неловкость, и мне была выражена лаконичная благодарность. Достойно внимания и то, что со мной обошлись как с провинившейся горничной, именно в тот год, когда Собор постановил торжественно отмечать 50-летие со дня кончины Митрополита Антония. Собор совершенно игнорировал факт, что я не только был назначен на работу в Синод по личному желанию Митрополита, но и был одним из его ближайших и наиболее доверенных сотрудников.
Ввиду этого отказалась от обязанностей Делопроизводителя Канцелярии моя дочь (Анастасия Граббе-Шатилова, позже – издательница широко известных среди ИПХ “Церковных новостей”. -- МИТ), которая в течение четырех десятков лет была моим негласным секретарем и ближайшей сотрудницей. У нее уже имелся громадный опыт работы при церковной администрации. Приняв безоговорочно ее отставку, Вы этим лишили Синодальную Канцелярию ее главного работника.
С моим и ее уходом сразу же закрылся Отдел Внешних Сношений Синода. Этот Отдела получал все большее и большее значение в глазах других Православных Церквей. Перепечатки из издававшихся им "Оповещений" уже стали появляться в официальных органах некоторых поместных Церквей. Это был новый удар по престижу Синода.
О расстройстве дел нашей Канцелярии я могу судить по ряду признаков. Так, мне из России были присланы копии Ваших писем Архиепископу Лазарю и Еп.Валентину. Во-первых, мне очень скоро удалось выяснить, что документы эти были неизвестны обоим Секретарям Синода, которым я и передал эти копии. К тому же, сам предмет этих писем по щекотливости своего содержания требовал бы представления Вами проекта их на обсуждение Архиерейского Синода. Но оказалось, что письма эти не только были отправлены без ведома Секретарей, но еще имели и целый ряд других дефектов, наглядно показавших несостоятельность Вашей личной Канцелярии. При наличии русских бланков, они были написаны в Россию на английских; у них не имелось не только номера, но даже и даты. В письме Арх. Лазарю не было указано, кому именно оно посылается, а титул Еп.Валентина был неполным. В довершение, и сам текст писем был далеко не на грамматической и стилистической высоте. К тому же еще выяснилось (что особенно страшно), что под обоими письмами стояла не Ваш собственноручная подпись, а факсимиле!
Благодаря неопытности Секретарей и полному незнанию или же намеренному игнорированию канонов, наша Церковь потеряла больше 20-ти приходов, два греческих монастыря и целый ряд клириков. Это привело наш Синод к еще одной громадной потере нашего престижа. Я уже не говорю о тысячах соблазненных нами мирян - греках и американцах. В числе ушедших от нас священников мы потеряли и несколько выдающихся, наприм. Мелехова, Палазиса, Карраса и др. Греческие священники, пожертвовавшие для перехода к нам своими очень богатыми приходами, вдруг оказались выжитыми из Русской Церкви. Все канонические и административные преступления против этих инородческих приходов приписываются ими Вашей личной антипатии ко всем нерусским православным.
Синодальный дом перестал существовать как центр нашей администрации. Заседания Синодов и Соборов устраиваются, по большей части, в любом месте, только бы не в Синодальном Доме. При том, что Вы редко бываете в Нью-Йорке, Вл.Иларион много отсутствует, а Канцелярия в его отсутствие не функционирует - в нашем былом центре часто не имеется ни одного ответственного лица, способного дать правильную информацию, или же понять, что надо делать с информацией, полученной со стороны. Нередко "ответственным" лицом оказывается очередной дежурный телефонист.
На Вашу секретаршу (Л.Роснянскую. -- МИТ) имеется много жалоб со стороны духовенства, посещающего Синод, главным образом за ее грубость и неприветливость. Мне известны случаи, когда она отказывалась связать Вас по телефону даже и с Епископами. Лично я не раз оказывался в таком положении. Впрочем, отказывая мне в связи с Вами, она со мной была вежлива. Но ее часто вызывающее поведение навлекает нарекания и по отношению Вас лично, ибо многое говорится и делается ею Вашим именем. (Здесь и далее выделение МИТ)
(Окончание на следующей стр.)
|
|
| |
|
