В.Г.Черкасов – Георгиевский -- составитель, комментатор, автор вступительной статьи новой книги “БЕЛОЕ ДВИЖЕНIЕ: мемуары А.И.Деникина, П.Н.Краснова, П.Н.Врангеля”. Часть I вступ. статьи.
Послано: Admin 18 Авг, 2006 г. - 13:02
Белое Дело
|
РЕДАКЦИЯ МИТ: Вышел в свет новый мемуарный фолиант-однотомник Белого Дела, изданный московским издательством “Вагриус” -- “БЕЛОЕ ДВИЖЕНIЕ: мемуары А.И.Деникина, П.Н.Краснова, П.Н.Врангеля” (ISBN 5-9697-0220-х, 992 с., ч/б ил., пер. + с/о, формат 70х100/16, тираж 5 000 экз.). Подробнее см. http://www.club366.ru/books/html/90942.shtml Публикуем расширенный интернет-вариант вступительной статьи В.Г.Черкасова-Георгиевского к этому однотомнику.
В.Г. ЧЕРКАСОВ-ГЕОРГИЕВСКИЙ “ВОЖДИ БЕЛОГО ЮГА РОССИИ”. Часть I.
(Вступительная статья к однотомнику “Белое Движенiе: мемуары генералов А.И.Деникина, П.Н.Краснова, П.Н.Врангеля”)
Перед вами воспоминания триумвирата белых полководцев, наиболее ярко проявившего себя в борьбе с большевизмом на юге России. Эти бывшие генералы русской императорской армии символичны и тем, что своими биографиями, судьбами как никакие другие отвечают на вопрос: кто и почему из российских офицеров воевал на гражданской войне с Красной армией?
Самым уместным образом вместе с потомственными дворянами, лейб-гвардейцами П.Н.Врангелем и П.Н.Красновым стоит А.И.Деникин, сын армейского майора, выходца из крепостных крестьян. Ведь и основатель Белой армии, бывший начальник штаба Верховного Главнокомандующего государя Николая II генерал М.В.Алексеев был сыном пехотного штабс-капитана, выслужившегося из фельдфебелей. Такого же простого происхождения и бывший Верховный Главнокомандующий во Временном правительстве генерал Л.Г.Корнилов, ставший вместе с Верховным руководителем Добровольческой армии М.В.Алексеевым ее Командующим, он сын сибирского казака в чине хорунжего.
Они, первые вожди Белой армии, складывавшейся с конца 1917 года в Новочеркасске и вышедшей в свой первый поход, Кубанский – Ледяной, в феврале 1918 года из Ростова-на-Дону, были “февралистами”, демократически настроенными “антицаристами” и по февральскому перевороту 1917 года, вынудившему отречься от престола императора Николая II. После гибели генерала Корнилова и кончины генерала Алексеева в 1918 году Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР) генерал Деникин политически продолжал их “непредрешенческую” линию, имея по ней оппонентом Атамана Войска Донского генерала Краснова. Именно поэтому прогермански настроенный монархист Краснов и был затем удален со своего поста верным Антанте командованием добровольцев. Однако так же расплатился позже сам Деникин, в конце 1919 года вынужденный уступить руководство ВСЮР монархисту барону Врангелю, что ознаменовало и поправение всего Белого Движения на территории бывшей Российской Империи.
Об этом слишком тенденциозно, но точно сказал один из историков
советского закала, продолжающих в современной России осмыслять "трагедию белой гвардии". Он вывел некую "равнодействующую, которая образовалась от соотношения реальных сил белой коалиции и возможностей в борьбе с РКП(б) и Советской властью", и пишет: "Маятник этой равнодействующей поочередно останавливался то на эсеро-меньшевистской (Комуч), то на эсеро-кадетской программе (Директория), потом он дошел до чистого правого кадетизма (режимы Деникина и Колчака), еще более поправел при Врангеле и, наконец, соединился с черносотенным монархизмом (генерал Дитерихс)".
Не обращая внимания на терминологические ярлыки автора, стоит взглянуть на верно замеченную им возвратную, так сказать, эволюцию Белого Движения. На примере взаимоотношений белых вождей, чьи мемуары в этой книге, можно обозначить главные векторы такой “реэволюции” в самой контрреволюции. Ведь сумбур этого повлиял на проигрыш белыми их героической борьбы с Красной армией, к тому же гораздо более многочисленной, в течение пяти беспощадных лет 1917-1922 гг. Причем, по позициям генералов Деникина и Краснова в эмиграции, их неучастию -- участию во второй мировой войне очевидно и такое же, хаотичное завершение ветеранского БелогоДвижения. Оно, увы, как началась, так и окончилось двойственно: в классическом непредрешенчестве, невмешательстве в текущие события Деникина, совпатриотизме части его бывших бойцов и в непримиримости воинов РОД, РОА, самого Краснова, за Белую идею предпочевшего погибнуть на советском эшафоте.
+ + +
Итак, одними из самых непосредственных вершителей зарождающегося Белого Движения со всеми его идеологическими тональностями, оттенками стали в 1917 году генералы Деникин и Краснов.
Успевший побыть начальником штаба Верховного Главнокомандующего генерала Алексеева при Временном правительстве, генерал Деникин в августе 1917 года главнокомандующим Юго-Западного фронта поддержал путч тогдашнего главковерха генерала Корнилова, стремившегося установить военную диктатуру из-за угрозы большевистского переворота в Петрограде. За “попытку вооруженного восстания против Временного правительства” Деникин был арестован на гауптвахте Бердичева, а потом этапирован в тюрьму Быхова к другим корниловцам из высшего офицерства.
После Октябрьского переворота быховские узники бежали на юг, где уже в середине ноября со страниц новочеркасской газеты "Вольный Дон" генерал Алексеев объявил: "Русская государственность будет создаваться здесь... Обломки старого русского государства, ныне рухнувшего под небывалым шквалом, постепенно будут прибиваться к здоровому государственному ядру юго-востока". Добровольческие части офицеров формировались на базе "Алексеевской организации", действовавшей в Петрограде с середины октября 1917 года. Алексеев уже тогда создавал в столице офицерские "пятерки", во главе которых, как он писал, становились "наиболее твердые, прочные, надежные и дельные руководители". Переправлять добровольцев из центра России на Дон помогала организация "Белый Крест", для них шел сбор средств в финансовых и промышленных кругах Петрограда и Москвы по инициативе "Совещания общественных деятелей".
Герой японской и Великой войн, четырежды Георгиевский кавалер (два креста и два Золотых оружия), бывший командир легендарной Железной дивизии генерал Деникин являлся первосортной фигурой для Белого Дела. Ему под стать был П.Н.Краснов, потомок знаменитых Красновых: имя генерала И.Н.Краснова (1752-1812) за его воинские подвиги навечно присвоили 15-му Донскому казачьему полку, а дед Петра Николаевича, генерал И.И.Краснов, прославился в Кымскую войну, и позже – поэтом, писателем-историком, что также полноценно наследовал внук. А главное, именно генерал Краснов оказался единственным из будущих белых полководцев, пытавшимся задавить большевиков в их петроградском гнезде. (Так же отличился еще в февральских боях 1917 г. с красными непосредственно на петроградских улицах полковник лейб-гвардии Преображенского полка А.П.Кутепов, затем ставший его последним командиром, а потом -- видным белым военачальником.)
Участник японской войны, на Великой войне полковник Краснов командовал 10-м Донским казачьим корпусом. В ноябре 1914 года получил звание генерала-майора за боевые заслуги, командовал бригадой в 1-й Донской, потом в Дикой дивизии. Удостоился креста Святого Георгия за конную контратаку в мае 1915 года, когда сбил переправившихся через Днестр у Залещиков австрийцев и отбросил их за реку с большими потерями. Начальником 2-й казачьей Сводной дивизии среди других наград он получил Золотое оружие.
С 10 июня 1917 года Краснов стал командиром 1-й Кубанской дивизии. Во время августовского путча генерал Корнилов вызвал его в Ставку и приказал взять под команду еще находящиеся в эшелонах части 3-го конного корпуса генерала Крымова (который позже застрелится из-за измены Керенского корниловцам), но в Пскове Краснова арестовали как мятежника против Временного правительства.
В сентябре 1917 года 3-й корпус Краснова стоял в районе Острова в распоряжении штаба Северного фронта. После большевистского восстания в Петрограде Керенский, бежав в Гатчину, приказал Краснову вести его корпус на столицу. 27 октября красновцы захватили Гатчину, а 28-го -- Царское Село. Однако 30 октября разлагающиеся на глазах когда-то безукоризненные по-казачьи части Краснова были разбиты под Пулковым. 1 ноября Керенский скрылся из Гатчины. Краснова снова арестовали -- уже большевики -- и доставили в свой петроградский Смольный штаб. И все же 6 ноября доблестный генерал Краснов сумел бежать из Петрограда в Великие Луки, потом -- на Дон.
В это время на Дону рождалось двоевластие, стычками забродившее в Новочеркасске. 10 января 1918 года в станице Каменской прошел съезд фронтовых казаков, инициаторами которого были вахмистр Подтелков и прапорщик Кривошлыков. На него приехали представители созданного в октябре Донского областного Военно-революционного комитета и из Московского Совета такие "казаки", как А.Френкель, С.Сырцов, а из ВЦИКа -- А.Мандельштам, М.Янышев и другие. Но они сумели повернуть на свою сторону фронтовиков, и в результате образовался казачий ВРК во главе с Подтелковым и Кривошлыковым.
Донские полки начали не подчиняться Донскому атаману генералу Каледину, который, как жалили злые языки, "ненавидит революцию до предела психической слепоты". Донцы в разгорающейся гражданской войне пытались уверить себя, что их казачья хата с краю. От генералов, создающих в Новочеркасске Добровольческую армию, на них веяло “проклятым царизмом".
Корнилов в это время был вынужден перебросить свои белогвардейские части из Новочеркасска на более опасное оперативное направление в Ростов-на-Дону. Но и там, как тогда и везде на Дону, призыв вступать в добровольцы не приветили. В конце января на Ростов двинулись с севера, запада и востока красногвардейские войска и красные отряды казаков. Корнилов решил уходить на Кубань. 28 января они с Алексеевым сообщили об этом Каледину в Новочеркасск.
29 января генерал Каледин собрал в Атаманском дворце войсковое правительство, прочитал их телеграмму из Ростова и сказал, что для защиты Донской области на фронте нашлось лишь 147 штыков. Он резюмировал:
-- Положение безнадежно. Население не только нас не поддерживает, но настроено враждебно. Сил у нас нет, сопротивление бесполезно. Я не хочу лишних жертв, лишнего кровопролития. Предлагаю сложить свои полномочия и передать власть в другие руки. Свои полномочия войскового атамана я слагаю.
Стали обсуждать, Каледин прервал:
-- Господа, короче говорите. Время не ждет. Ведь от болтовни Россия погибла!
После окончания последнего совещания этого правительства Алексей Максимович Каледин прошел в свои комнаты. Постоял у двери гостиной, в которой его жена разговаривала с гостьей. Молча ушел к себе. Сел за стол и написал предсмертное письмо генералу Алексееву:
"Казачество идет за своими вождями до тех пор, пока вожди приносят ему лавры победы, а когда дело осложняется, то они видят в своем вожде не казака по духу и происхождению, а слабого проводителя своих интересов и отходят от него. Так случилось со мной и случится с Вами, если Вы не сумеете одолеть врага..."
После этого генерал Каледин застрелился.
Калединское самоубийство всколыхнуло Дон! На другой день на Войсковом круге съехавшиеся депутаты от станиц и войсковых частей объявили себя властью и избрали Войсковым атаманом А.М.Назарова, а Походным атаманом -- генерала П.Х.Попова. Назаров тут же начал мобилизацию казаков от семнадцати до пятидесяти пяти лет и разгромил в Новочеркасске Совет рабочих депутатов, а Ростов-на-Дону объявил на военном положении.
В начале февраля красные войска под командованием Р.Сиверса начали штурм ростовских оборонительных сооружений. Добровольцев могли окружить, и Корнилов приказал отходить за Дон в станицу Ольгинскую.
Генерал Корнилов в прощальном письме своим близким пророчески написал: "Больше, вероятно, встретиться не придется".
Генерал Алексеев в таком же послании сказал так: "Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы".
9/22 февраля 1918 года Командующий Корнилов, Верховный руководитель Алексеев, Деникин -- на должности командира 1-й Добровольческой дивизии, Романовский и другие штабные генералы собрались в вестибюле дома ростовского миллионера Парамонова. Взяли винтовки и карабины, зашагали по ночным опустевшим улицам к выстроенным в поход добровольцам.
На месте сбора распределили по местам четырехтысячную колонну, в которой – 3000 бойцов, с несколькими орудиями и тремя десятками повозок. Скомандовали “марш”. Двинулись в горькую и одинокую ночь Корниловский ударный полк подполковника Неженцева, Георгиевский -- полковника Кириенко, офицерские батальоны полковников Кутепова, Борисова, Лаврентьева, Тимановского, юнкерский батальон капитана Парфенова, Ростовский добровольческий полк генерала Боровского, кавалерийские дивизионы полковников Гершельмана и Глазенапа, другие мелкие части.
В стылой темноте впереди "светлой точки" Белой гвардии шли бывшие: два Верховных главкома русской армии, один командующий фронтом, начальники высших штабов, корпусные командиры – всего 36 генералов, более двух тысяч офицеров с вещмешками и винтовками за плечами. Трехцветно реял над ними флаг – русский, единственно поднятый на бескрайней земле России.
(Продолжение на следующих стр.)
|
|
| |
|